ЖУРАВЛЕВ: Ну, да. Нас не то, что критиковали. Я имею в виду нас, Россию, что, ага, вы подобрали себе тех, кто не оказался в сфере интересов по разным причинам тех же самых западных стран, США, НАТО и так далее. Некие изгои. И вы, Россия - центр таких обиженных, не принятых в высшее общество. И вы защищаете их интересы просто для того, чтобы таким образом утверждаться.
КОСАЧЕВ: Вы совершенно правы. Эта проблема существует. Мы часто в последние годы шли по пути наименьшего сопротивления и были готовы выстраивать союзнические отношения просто потому, что другая сторона готова выстраивать эти союзнические отношения с нами. И ряд наших нынешних внешнеполитических партнеров имеет далеко не однозначную репутацию в мире. Я не будут сейчас никого обижать, но это факт. И я думаю, что это тоже фактор, который, скорее, мешает, нежели. чем помогает нашему собственному позитивному образу в мире. И вообще, имидж, репутация страны - это, на самом деле сейчас товар. Это мощнейший товар. И, думаю, что репутация России реально значительно хуже реальной России, в этом нет никакого сомнения. Но, думаю, что просто пиар-акциями, вложениями денег для того, чтобы этот имидж улучшить, там фильмы какие-то специальные создать, агитки какие-то, тоже бессмысленное занятие. Не этим обеспечивается этот фактор привлекательности.
ЖУРАВЛЕВ: Константин Иосифович, а кого бы вы видели в первых рядах союзников России, которые пока таковыми не являются. На кого нам обращать внимание, с кем нам надо дружить?
КОСАЧЕВ: Я не хотел бы здесь говорить о каких0то географических направлениях. Здесь, на самом деле, есть первый, главный и основной критерий - это те, кто разделяют те же сами ценности, что и Россия. Нас часто упрекают в том, что мы, скажем, не совсем разделяем европейские ценности, когда речь заходит о правах человека, о демократии, о свободах, в их понимании. Это так. Но я уверен, что при всех нюансах то, что нас объединяет с теми же самыми европейцами, я не буду говорить только о европейцах. То, что нас объединяет в ценностном отношении значительно шире, чем то, что нас разъединяет. И мы точно также считаем высшей категорией человеческую жизнь и права человека. Другое дело, что мы можем спорить по правам человека. Скажем, в России традиционно больший акцент делается на социальных и экономических правах, а в той же самой Европе на политических правах. Я думаю, что одно не исключает другое. Просто мы разными путями подходим к высшей точке. В высшей точке мы обязательно сойдемся. Просто пока наш собственный опыт, предположим, начало 90-х годов, когда абсолютно ничего не ограничивались политические права и свободы, это очень быстро привело к поражению в экономических и социальных правах для огромной группы населения, когда развалилась экономика, перестали выплачиваться пенсии, зарплаты бюджетников и так далее и так далее. Все это мы тоже проходили. И мы обожглись на этом опыте. И поэтому мы очень осторожно развиваем нашу политическую систему, чтобы в очередной раз не обрушить то, что было уже сделано в экономике и в социалке. Но еще раз повторю, я не вижу, чтобы мы исповедовали какие-то противоположные ценности по сравнению с нашими более опытными в демократических предысториях европейскими партнерами. И таких союзников у нас потенциально значительно больше, чем, например, государства, объединенные в Европейский союз. Они совершенно точно ест и вАзии, они совершенно точно есть и в Америке - и в Северной, и в Южной, и где угодно еще. Называть еще какие-то страны, пальцем показывать, я хочу с этим дружить, было бы не правильно .все всегда в межгосударственны отношениях зависит не только от нас, но и от наших партнеров. Вот, например, сейчас у нас, действительно, прекрасные отношения с Китаем. Никогда таких хороших отношений на протяжений десятилетий, столетий и даже тысячелетий с Китаем не было. Многие в нашей стране, это не секрет, боятся Китая, боятся, что он такой большой и такой непрозрачный. Боятся того, что рано или поздно произойдут некие нежелательные процессы на Дальнем Востоке или в Сибири. Я на та кого рода опасения всегда отвечаю, что они имеют право на существование, безусловно. Но если однажды что-то конфликтное в наших отношениях с Китаем произойдет, то произойдет это не потому, что китайцы захотят двинуться на Россию. А потому что мы будем создавать соблазн для того, чтобы туда кто-то двигался, не развивая должным образом сами наш Дальний Восток, нашу Сибирь, что, собственно говоря, и происходит сейчас. Если мы будем в этих вопросах достаточно последовательны и достаточно эффективны, а нам ничего не мешает это делать и быт таковыми, никаких проблем в отношениях с Китаем, я уверен, не возникнет. По определению, мы будем друг с другом соревноваться, мы будем соперничать, но я уверен, что мы будем дополнять друг друга, а не воевать друг с другом. И таких примеров, еще раз повторю, я просто сейчас говорю о наиболее очевидном, более чем достаточно.
