Автор материала провела больше недели в поездке по северо-востоку Китая, участвуя как молодой русский писатель в Российско-китайском форуме по обмену в области литературы, проведенном с 6 по 13 октября 2015 г. в г. Харбин пров. Хэйлунцзян.

　Уже второй раз видные китайские ученые-русисты, профессора и писатели со всей страны собираются по приглашению народного правительства Хэйлунцзян, чтобы встретиться со своими коллегами-писателями из России.

　Поэт в Китае - больше, чем поэт… в России

　Надо сказать, что пиетет, с которым относятся в Поднебесной к русской литературе, дорогого стоит. Особенно чтут поэтов. Традиционно поэтическое искусство было элитарным в Китае, потом появились переводы наших классиков и Пушкин для китайского интеллигента тоже «наше все», как, впрочем, и Лермонтов, и Ахматова. Видели бы вы, какие жаркие споры разражаются среди солидных профессоров и академиков, когда они читают друг другу свои варианта перевода лермонтовского «Паруса» - как мальчишки, чуть ли не драться готовы из-за тонкостей перевод глагола «кинул»! При этом знают и ценят они и классическую нашу прозу, а вот с современной литературой сложнее. Впрочем, это тема отдельного разговора.

　Писатели на Красном выезде

　В этом году встреча тружеников пера и чернил в Харбине имела четкую тему «Война и воспоминания». В юбилейный год окончания Второй мировой войны иначе и быть не могло. Китай, а особенно Манчжурия (правда, политкорректно в современном Китае принято называть этот регион Северо-Востоком Китая), 26 лет находились в японской оккупации. Закончилась она в сентябре 1945 года, когда наши войска за 28 дней разбили многотысячную Квантунскую армию. Честно говоря, я рада, что литературный Форум в этом году всего два дня «сидел на месте» под Харбином. Ведь Харбином нашего брата-амурчанина не удивишь, хотя именно в это время проходила ЭКСПО-2015. Так что нам удалось пройти по той же красной ковровой дорожке, что и Дмитрий Рогозин. Прямо за ним, примерно через час. А вот оставшиеся шесть дней смогли побывать в других городах, куда вряд ли поедут праздные туристы: в Муданьцзяне, Хындэхэцзы, даже Суйфэньхэ с его не самой лучшей репутацией.

　Это был совсем не шоп-тур ради развлечения гостей, хотя московских гостей очень интересовали сувениры из Поднебесной, и будут ли давать червяков - личинок шелкопряда на обед. Поездка оказалась частью Красного туризма. Наверное, это звучит странно для русского уха, но сейчас китайцы, даже имея деньги (а благосостояние среднего жителя КНР солидно выросло), везут своего единственного ребенка не к Желтому морю на пляж, а по местам боевой славы. Люди старшего поколения посещают значимые для них места, прихватив с собой детей и внуков.

　Восемь женщин и русско-китайский ангел

　Сейчас Китай испытывает большой подъем патриотического воспитания и интереса к истории Второй мировой. Восстанавливаются памятники и воинские захоронения. Только на территории Северо-Востока Китая находится сейчас 17 памятников советским воинам-освободителям и больше пятидесяти братских могил. В Харбине первое, что разрешено было русским эмигрантам восстановить и перенести на новое место - братские могилы воинов времен первой Русско-японской войны. А воинское кладбище со Второй мировой практически даже не пострадало во время культурной революции. История Даляньского воинского захоронения советских летчиков вообще достойна отдельного сюжета.

　В Муданьцзяне, городе среди гористой местности, обильно политой русской кровью, на набережной одноименной реки стоит огромный памятник. Называется он просто: «Восемь женщин». Большой гранитный многофигурный памятник посвящен группе девочек-партизанок. Во время одного из боев с японцами они остались без патронов и надежды на подмогу. Восемь совсем молоденьких девчонок, некоторые уже были раненые, поняли, что свои не придут. И чтобы не сдаваться в плен, девочки предпочли утопиться в мутных водах Муданьцзяна. Самой старшей из них было двадцать лет, самой младшей - тринадцать. Не стало девочек в 1938 году. А памятник им поставили недавно. Сейчас у постамента современная молодежь, ребята постарше гранитной восьмерки, играют в «переправу» - форсируют воображаемую реку на пластиковых кирпичах, чтобы вся команда смогла переправиться и никто не «погиб».

　- Эта игра развивает коллективизм, - говорят они, поглядывая на девчонок из гранита.

　В Суйфэньхэ, городе-базаре, где свободно ходит рубль и все продавцы говорят по-русски, главные торжества проходят у мемориала девушке-метиске. Дочь китайца и русской, Галина Чжан, называется здесь «Ангел мира». Она знала японский и в 1945 году предложила по просьбе советских солдат оккупантам, засевшим в крепости, сдаться. По правилам, в парламентеров не стреляют, но кто ж в войне соблюдает правила?! У японцев был приказ: «Расстрел даже за попытку сдаться». Галина была убита и стала героиней для местных. История ее жизни и смерти действительно очень трогательная, если узнать о ней чуть больше.

　В 2006 году эскиз ее монумента был выполнен в Санкт-Петербурге в Академии художеств по заказу китайских властей. Сейчас этот монумент и музей девушки для горожан торгового города - самое патетическое место. Дорогих и важных гостей ведут сюда, а не в торговые центры.

　- Когда нечего есть - не до патриотизма, думаешь только о том, что надо найти еду, - говорили наши переводчики-китаянки, когда во время поездки мы вели задушевные разговоры. - Сейчас у нас в стране все стало по-другому. Благосостояние выросло. Мы строим китайскую мечту - новое общество, патриотическое. В нем нельзя забывать историю.

　Я тогда подумала, как хорошо, что, когда европейская половина мира в юбилейный год Победы историю старательно забыла, мы - в другой половине.

　//2x2.su/rest/news/putevye-zametki-vosem-dney-na-severo-vostoke-kitay-87005.html