Оптимистичный сценарий

　　Лучшим вариантом развития событий в 2016 году опрошенные РБК эксперты-международники считают реализацию договоренностей, заключенных в ноябре многосторонней группой по Сирии в Вене и подтвержденных в декабре резолюцией Совбеза ООН, впервые поддержанной как США, так и Россией.

　　Согласно этим договоренностям, в январе правительство Башара Асада и умеренная оппозиция должны вступить в переговоры о прекращении огня и выработать механизм формирования переходного правительства, которое должно быть создано в течение шести месяцев. В его задачи войдет разгром запрещенного в России «Исламского государства» при поддержке России и западной коалиции во главе с США. Затем, не позже чем через 18 месяцев, в Сирии должны пройти выборы под международным контролем и по новой Конституции, которая будет принята за это время. Правда, для реализации этого плана при посредничестве ООН должен быть согласован хотя бы примерный состав переговорщиков — участие в консультациях части группировок оппозиции до сих пор не устраивает Иран и Россию. Итогом переговоров должна стать разработка условий, на которых президент Асад поделится властью и (что было бы желательно для большинства игроков, за исключением России и Ирана) в конечном итоге покинет свой пост. В то, что это произойдет, однако, не верит никто.

　　Наряду с дипломатическими усилиями перелому в борьбе с исламистами способствовала бы координация ударов по нефтяной инфраструктуре ИГИЛ. Добываемая в Сирии и Ираке нефть, как свидетельствуют обнародованные документы исламистов, приносила им до трети всех доходов. По экспертным оценкам, от продажи нефти к осени прошлого года группировка получала до $3 млн в день. Октябрьские подсчеты агентства Associated Press давали цифру $50 млн в месяц.

　　Россия и Запад в последние месяцы продемонстрировали единство, объявив целью авиаударов объекты нефтяной индустрии ИГИЛ. С начала ноября идет новая фаза западной военной кампании — Tidal Wave II («Приливная волна-2»), цель которой — уничтожение экономической базы «Исламского государства». Российская авиация, совершившая к середине декабря 4,2 тыс. вылетов, по официальным данным, разбомбила более 1,2 тыс. автоцистерн, обслуживающих нефтепромыслы исламистов. В наступившем году для всех сражающихся с исламистами сил эта цель останется прежней, уверен эксперт Индийского совета по международным делам Омэйр Анас.

　　Но одних военных мер для уничтожения экономической базы ИГИЛ недостаточно, отмечает исследовательница из Университета Калифорнии в Беркли Шерифа Зухур. Она поясняет, что идеология исламистов запрещает отчуждать чужую собственность, поэтому они делят нефтяной бизнес с лидерами захвативших инфраструктуру нефтедобычи в 2011–2013 годах местных племенных групп. Политические переговоры с ними могут дать результат, считает Зухур.

　　Многое для подрыва позиций ИГИЛ должно сделать и иракское руководство. В последнее время все внимание сосредоточено на Сирии, но двухмиллионный иракский Мосул, почти без боя захваченный исламистами летом 2014 года, для ИГИЛ не менее важный форпост, чем сирийская Ракка. По словам Анаса, успех борьбы против ИГИЛ в Ираке «полностью зависит от политических реформ, на которые должен пойти иракский режим». Багдадcкое шиитское руководство должно показать готовность разделить власть с суннитским меньшинством и вообще проявлять большую гибкость в отношении суннитского и туркоманского населения. Чем более гибкой будет его политика, тем быстрее ИГИЛ будет терять на севере страны свою базу поддержки, рассуждает индийский эксперт. К тому же, говорит Шерифа Зухур, Багдад в не меньшей степени, чем Анкару, можно обвинять в получении прибыли от контрабанды нефти из ИГИЛ. Если международное сообщество выдвинет, а Ирак выполнит требования пресечь контрабандную нефтеторговлю, экономическая база ИГИЛ будет подорвана еще больше, считают аналитики.

　　Тем не менее сценарий выполнения всех положений резолюции ООН, который открыл бы дорогу к единому фронту борьбы против исламистов, все опрошенные РБК эксперты считают исключительно маловероятным.