Часть VВесною убежал. К бабушке не пошел стыдно было. Посоветовали устроиться на корабль посудником. Пришлось идти за бабушкой (паспорта не было). Повар ему не понравился, но от хорошо его накормил. За пароходом на буксире баржа с арестантами. Очень интересовала. Вспоминал, как в детстве плыли в Нижний.

　　На пароходе повар Смурый, его помощник Яков Иваныч, кухонный посудник Максим, официант Сергей. Яков говорил только про женщин и всегда грязно. Смурый заставлял Алешу читать ему вслух. Книжки плохие. Ссорились часто, но Смурого не трогали. Очень сильный. Их читательские вкусы совсем не сходились. Понравился повару «Тарас Бульба». Даже плакал. Иногда отрывал от работы, чтобы тот ему читал. Максим должен был работать за него. Тот злился и бил посуду.

　　На корабль сели 2 пьяные. Ночью Сергей подошел и потащил его женить. Пьян был. Подбежал тоже пьяный Максим, потащили вдвоем. Но там стоял Смурый. Недалеко Яков, из рук которого выбивалась девица. Алешу отпустили. «Пропадешь ты в свином стаде, жалко мне тебя, кутенок. И всех жалко». Остановились у пьяного бора. Мужики приставали к бабам. Алеша помогал Бляхину мыть палубу.

　　Часть VIМаксим ушел с парохода. Следом баба и девица. Сергей стоял на коленях перед капитаном и обвинял во всем Максима. Поверил. Вместо Максима взяли солдатика. Его послали резать кур, но он их распустил, часть за борт. Расплакался. Над ним смеялись. Прицепили к нему ложку. Алеша не выдержал, рассказал. Солдат чуть Лешу не побил. Заступился Смурый. Алеше солдата жалко не было. «Я был глубоко взволнован, весь измят поведением пассажиров, чувствуя нечто невыразимо оскорбительное и подавляющее в том, как они травили солдата, как радостно хохотали... Как могло нравиться им все это противное, жалкое, что тут смешило их столь радостно?» однажды что-то лопнуло в машине. Все запаниковали. Сразу понял, что люди делали тревогу по ошибке. Было три тревоги за лето. Однажды поймали воров. Избили до полусмерти, матросы отобрали. «И много было такого, что, горячо волнуя, не позволяло понять людей — злые они или добрые? Смирные или озорники? И почему именно так жестоко, жадно злы, так постыдно смирны?»