Более половины россиян в грядущем году ожидают громких отставок и коррупционных скандалов, выяснили социологи Левада-центра. Доля тех, кто ожидает протестных волнений, снизилась за четыре года более чем вдвоеВ ожидании скандалов

　Большинство респондентов Левада-центра (60%) прогнозируют в наступающем году скандальные отставки чиновников. Об этом свидетельствуют данные декабрьского опроса социологического центра. Копия исследования есть в распоряжении РБК.

　Такие ожидания связаны с «расстановкой новостей по таймлайну», пояснила РБК доцент Института общественных наук РАНХиГС Екатерина Шульман. «На конец года пришлось сразу несколько крупных коррупционных историй, в том числе наиболее заметная — задержание министра экономического развития. Если бы оно случилось, например, летом, к концу года впечатление бы сгладилось», — отметила Шульман. По ее словам, граждане в своих ожиданиях скорее правы: «То, что происходит, нельзя назвать полноценной антикоррупционной кампанией — это явно не операция «чистые руки», но война всех против всех внутри властвующей бюрократии будет продолжаться».

　«Таков общий фон — непрерывно идущие сообщения о коррупции, об арестах, о возбуждении всякого рода уголовных дел против чиновников. По моим подсчетам, таких сообщений поступает примерно 750–800 в год, минимум два сообщения в день», — комментирует РБК директор Левада-центра Лев Гудков.Доля тех, кто положительно ответил на вопрос о возможности коррупционных скандалов, остается стабильно высокой с 2007 года и всегда превышает 50%, указывают данные Левада-центра. При этом в конце 2012 года аналогичный опрос показал, что громких отставок ждали 71% опрошенных.

　Курс на затишье

　Резко снизилась за последние годы доля тех, кто ожидает массовых волнений: 21% респондентов сочли, что они возможны в 2017 году, тогда как от 2012 года протестных выступлений ждали 56% опрошенных. Доля ожидающих государственного переворота за тот же период упала с 20 до 9% (максимума она достигала в 1998 году).

　Не менее резко снизился процент тех, кто ожидает противостояний на национальной почве: после столкновений в столичном районе Бирюлево в 2013 году таковых было 48%, тогда как сейчас — почти втрое меньше (17%). До минимума снизилось количество респондентов, прогнозирующих обострение ситуации на Северном Кавказе: сейчас их 22 против 42% в 2014 году.

　В возможность отставки правительства верят 16% респондентов: эта цифра остается стабильной с конца 2014 года. Для сравнения, в 2006 году в роспуск кабмина верила четверть опрошенных.

　На 8% уменьшилась за год доля тех, кто ожидает в грядущем году вооруженного конфликта с другими странами: в периоды начала украинских событий и участия России в сирийской войне она достигала 27–29%, а теперь войны ждут меньше четверти опрошенных. По мнению Гудкова, это свидетельствует о связи ожиданий россиян скорее с пропагандой, чем с реальным положением вещей.

　«Это тоже вопрос кучности новостей. Максимальная милитаристская истерика с сообщениями о скоростном рытье бомбоубежищ пришлась на середину осени, резко сошла на нет после американских выборов и в памяти народной успела уже несколько поблекнуть», — объясняет Екатерина Шульман.

　Общая тревожность

　Россияне стали меньше опасаться техногенных катастроф: их ожидают 27% респондентов, и это минимальное значение за последние годы. От 2012 года их ждали больше половины опрошенных. Немного (на 4%) выросла доля тех, кто ожидает массовых эпидемий. «Мы задаем такие вопросы для понимания общего тревожного фона. Мы понимаем, что их невозможно предсказать», — говорит Гудков. По его словам, такое фоновое беспокойство на деле может быть связано с чем угодно — например, с ухудшением экономической ситуации, однако выражается в опросах в виде ожидания неприятных событий.

　Продолжает плавно расти доля россиян, которые прогнозируют, что новый год будет в целом лучше уходящего: сейчас их 53%. С максимальным оптимизмом россияне ждали наступления 2011 года, а минимальные надежды возлагали на 1991 и 1999 годы.

　«Ситуация несколько странная: опросы показывают, что год стал трудным для российских семей. При этом растет надежда на то, что следующий год будет лучше. А это указывает на сильное напряжение», — поясняет Гудков. По его словам, демонстрируя такой оптимизм, респонденты пытаются «заклясть» будущее, понимая, что от их личных действий оно зависит мало.