《哈尔滨老乡“来仙客”》

        Харбинский земляк НиколайЛяшенко

       文: 李述笑    Автор: Ли Шусяо

　　新千年新世纪第一年第一个月的中旬，我应法国屠格涅夫图书馆协会主席萨宾娜·布瑞兰德教授的邀请，参加了在巴黎举办的“纪念屠格涅夫图书馆成立125周年暨巴黎与俄侨文化研讨会”。此行扩大了视野，加强了信息和资料交流，结识了许多同行和朋友，的确获益匪浅。

　　会议在法国参议院会议厅举行。参加会议的有来自五大洲十几个国家的300多名专家、学者和著名的俄侨后裔。可想而知，身为会议主席的萨比娜·布瑞兰德教授要接待来宾、安排日程、协调会务、应付采访，自然是忙得不亦乐乎。细心的她为不使我这个与会唯一的中国人因人生地不熟而有诸多不便，除了动员她的兄妹们接待我之外，还为我介绍了一位参加会议的哈尔滨老乡尼古拉·来仙客。

　　2000年1月17日晚9时，萨比娜亲自到机场接我，把我安排在“巴西宾馆”落脚，这家宾馆地处市中心的拉丁区，是个老字号，历史悠久，高雅宁静，舒适方便，1885-1886年弗洛伊德就曾住在那里。当日，来仙客就和萨比娜在一家有名的中餐馆为我接风。初次见面，我对他说“似曾相识”，他对我说“一见如故”。

　　尼古拉·来仙客是法国籍的俄罗斯人，哈尔滨俄侨，巴黎第七大学(巴黎大学始建于1170年。1970年法国高教改革后，巴黎大学分为第一至第十三大学)著名的汉学家、中国古汉语、古文字专家。他高高的个儿，一头漂亮的银发，高鼻大嘴，有一双机智会说话的眼睛，为人热情、坦诚、豪爽、健谈，中国话讲得标准又流利。攀谈起来得知，我们三人竟是同龄人，三个属猴的。萨比娜长我一个月，来仙客小我20天。真是缘分！

　　来仙客1944年12月生于哈尔滨，毕业于哈尔滨第28中学，1962年回俄罗斯后在莫斯科大学攻读东方学，上世纪70年代移居法国，受聘大学教授。他身上集中了俄罗斯人的豪爽、中国东北汉子的质朴和法国人的浪漫，一看就是个值得信赖、讨人喜欢、让人敬慕的人。

　　来仙客是法国著名的汉学家，自谦为于省吾先生的学生，与我国很多古文字学家有密切的往来，与诗人艾青、剧作家吴祖光等有很深的交情。他的姓本应译成“莱先科”，“来仙客”是艾青送他的雅号。他在中国古文字领域造诣很深、著作颇丰，先后出版过法文版《甲骨文入门》《小篆入门》《中国古代汉语程序教学法》等6部著作，在巴黎第七大学带了很多学习中国古汉语的法国学生、研究生。当我们在塞纳河畔漫步时，在米歇尔大街喝咖啡时，在古老的希腊餐馆品尝名菜时，他都和我侃侃而谈对故乡哈尔滨的思念，对中国改革开放成就的钦佩。他说，他特别想吃家乡的小米和木耳，他说他非常想回来看看家乡、母校的变化。

　　当然他更多地谈到的是甲骨文和金文、通假和训诂，探讨的是王筠的《说文句读》、段玉裁的《说文解字注》以及古汉语的外文翻译问题。一个外国的学者有如此广博的古汉语的修养，而且常有独到之见解，有时令我这个中国文化人也感到汗颜。一次酒会后，他很有兴致地请我把老子《道德经》中的“知者不言，言者不知”译成俄文。我试着翻译了出来。他开心地笑了，说：“现在很多外国译本都是这么按着字面的意思翻译的——‘知道的不说，说的不知道’。老子《道德经》为修身治国之要，内容极为深邃。他说这样的话，有什么意义？依我之见，知者智也，言者读去声，是直说的意思。聪明的人有话不直说，说话直来直去的人不是有头脑的人，这才是老子的本意。”这时，我只有不断点头，连称“承蒙赐教”了。来仙客何以如此博学，一个洋人怎么成了“仙”？当你知道了他有五间书房的藏书，其中很多是中文书刊，竟有《文史哲》从创刊号到2000年最新一期全部收藏，当你知道他经常彻夜不寐钻研古书时，你就会茅塞顿开，你就会对他由衷地生出许多敬意。

　　我们的哈尔滨老乡在法国的生活早已超越了“小康”，在巴黎的郊外有自己的庄园，有1200多平方米的楼房，有多辆汽车，有两公顷的土地，还曾出巨资帮助过很多亲友，但他本人衣着朴素随意，对人非常平易诚恳。他属于吸烟族，抽的是自制卷烟。也许不仅因为新烟丝味美，更重要的是为了体味那种把烟仔细地卷起来的感觉吧？他是大脑发达、手脚又勤快的人。他自豪地告诉我，庄园1200米的住房是他自己设计、自己动手建起来的呢！

　　几日相处，我们建立起了深厚的友谊。回到哈尔滨后，我常想起老乡对家乡人的深情厚谊、关心和照顾，并深深地为之感动。会议的第一天早晨，天还没亮，他便赶到了巴西宾馆，陪我一起去参议院。途中他不时地向我介绍法国名人墓地帕通教堂、圣米歇尔大街、卢森堡公园；会间休息时，他热情地给我介绍一些法国研究俄侨问题的朋友；晚九点多，参加完巴黎市长让·毕博里举行的欢迎酒会后，又和萨比娜一起邀了一些朋友去品尝地道的法国大餐。第二天晚11点多，他送我回宾馆，竟背来一个旅行袋，掏出来一袋又一袋的橙子、香蕉、猕猴桃、荔枝、酸奶、点心、饮料。身在异乡为异客的我此时心里是热乎乎的，竟说不出感激的话来。

　　会后，刚刚熟悉的朋友们依依惜别，各回家乡了。我也将转移到另一个称“林丘”的宾馆，加入到西欧行的行列中。那天，萨比娜和来仙客早早地就来到我的住处，送我去“林丘”，帮我办理入住手续；待一切就绪，共进晚餐后已是万家灯火了。望着两位好友远去的背影，我久久地站在宾馆门前，默默地祝福他们诸事顺遂。

　　十五年过去了，这一切仍历历在目。记忆库中的人和事许多已经被淡忘了，可与这位老乡的暂短交往却刻在了心里，每次想起来，都会感到暖暖的。来仙客，你好吗？

　　В середине первого месяца первого года нового тысячелетия автору поступило приглашение от президента Ассоциации парижской Тургеневской библиотеки профессора Сабины де Брайар принять участие в семинаре, посвященному 125-летию создания Тургеневской библиотеки в Париже и культуре российских эмигрантов. Эта поездка расширила кругозор и усилила обмен информацией и материалами, познакомила с новыми коллегами и с новыми друзьями, что действительно принесло большую пользу.

　　Семинар проходил во французском Сенате. Для участия в нем были приглашены 300 экспертов, ученые и потомки известных русских эмигрантов из более чем десяти стран и пяти континентов. Можно себе представить, что президенту ассоциации профессору Сабине де Брайар приходилось принимать гостей, составлять расписание, координировать встречи, справляться с интервью. Естественно, что она была очень занята. Но, тем не менее, она помимо того, что не допустила, чтобы я, будучи первым и единственным участником из Китая, не испытывала трудностей, мобилизовала своих братьев и сестер, и помимо всего прочего познакомила меня со старым харбинцем Николаем Ляшенко.

　　В 9 часов вечера 17 января Сабина лично приехала в аэропорт встретить меня. Устроившись в одном симпатичном месте (в гостинице «Бразилия», которая находится в латинском квартале в центре города. Это известная гостиница, имеющая многовековую историю, тихая и элегантная, удобная и комфортная. В 1885-1886 годах здесь жил основатель школы психоанализа Зигмунд Фрейд), Николай и Сабина пригласили меня в известный китайский ресторан. Впервые увидев Николая, я сказал ему: «Мне кажется, мы где-то раньше встречались». На что он мне ответил «Мы встречаемся впервые, но ощущение, что знакомы уже давно»

　　Николай Ляшенко - француз русского происхождения, русский эмигрант из Харбина. Специалист древнекитайского языка и древней письменности Седьмого Университета Парижа (Парижский университет был основан в 1170 году. В 1970 после реформы высшего образования во Франции Парижский университет был разделен на 17 университетов).

　　Он высокого роста. Голова покрыта густыми седыми волосами, у него прямой нос и большой рот, пара умных выразительных глаз. С людьми очень приветлив, честен, откровенен, разговорчив, чисто и свободно говорит на китайском языке. Начав разговаривать, мы поняли, что мы люди одной возрастной группы, все трое родились в год обезьяны. Сабина старше меня на 1 месяц, а Николай младше на 20 дней. Поистине, провидение! Николай родился в Харбине в декабре 1944 года, закончил среднюю харбинскую школу №28, в 1962 году после возвращения на родину изучал востоковедение в Московском Государственном Университете. В 1970 году иммигрировал во Францию, где стал профессором в университете. Николай впитал в себя русскую открытость, человеческую искренность Северо-Восточного Китая и французскую романтику. Достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это человек достойный доверия, любви и восхищения.

　　Николай Ляшенко - известный французский китаевед - скромно считает себя учеником господина Юй Шэну, имеет тесные контакты со многими китайскими специалистами в области древней письменности. С поэтом Ай Цином и драматургом У Цзугуаном у Николая очень глубокие дружеские отношения. Его фамилия должна изначально на китайском языке писаться как Лай Сянькэ (来仙客), что в принципе не имеет какого-то конкретного значения. Фамилией, которая переводится с китайского языка как «Пришедший божественный гость» (来仙客), его наделил поэт Ай Цин. У Николая очень глубокие познания в древнекитайской письменности, довольно много трудов, которые последовательно были опубликованы на французском «Введение в цзягувэнь» (гадательные надписи на костях и черепашьих панцирях (XIV - XI вв. до н. э.), «Введение в сяочжуань» (унифицированный иероглифический почерк, введённый при династии Цинь; ныне употребляется на печатях), шесть книг «Методика обучения древнему китайскому языку». В Седьмом парижском университете очень много студентов и бакалавров, которые изучают древнекитайский язык. Когда мы прогуливались вдоль Сены, пили кофе на бульваре Сен-Мишель, ели знаменитые блюда в старом греческом ресторане, он уверенно и с полным основанием говорил о том, каксильно скучает по родному Харбину. Высказывал восхищение достижениями Китая в области реформ и открытости. Говорил, что очень сильно хотел бы поесть харбинские чумизу (пшено) и муэр (съедобный древесный гриб). Сказал, что хочет вернуться, чтобы увидеть изменения в его родном городе, его альма-матери.

　　Конечно он говорил больше о цзягувэнь (иероглифические надписи на костях и черепашьих щитках) и цзиньвэнь (один из почерков древнего письма), заимствованной категории иероглифов и комментариям к древним текстам, исследовании «Пунктуация в предложениях (китайского традиционного сплошного текста)» Ван Юня, «Комментарий к «Изъяснению письмен и толкованию иероглифов» Дуань Юйцая, а также о переводе на иностранный язык древнекитайских текстов. Этот иностранный ученый имеет такой широкий диапазон познаний древней китайской культуры, а также уникальный опыт и знания, что иногда мне, человеку, имеющему непосредственное отношение к китайской культуре, было стыдно не знать того, что знает Николай. После коктейльной вечеринки он с огромным воодушевлением попросил меня перевести на русский язык стих Лао-цзы из «Дао дэ цзин» (основополагающий трактат даосского учения) «Знающий не говорит, говорящий не знает». Я попытался перевести, а он засмеялся и сказал: «Сейчас очень много иностранных переводных текстов переводятся буквально: «знающий не говорит, говорящий не знает. «Дао дэ цзин» был написан Лао-цзы для будущего управления государством, его содержание чрезвычайно глубоко. Что же означали его слова? Мне кажется, знающий слишком мудр, чтобы говорить, а говорящий все болтает, это прямое значение. Умные люди не говорят ничего напрямую, люди же, которые болтают напропалую, небольшого ума. Это и есть изначальное значение Лао Цзы». В этот момент мне ничего не оставалось делать как кивать. Словно Лянь Чэн (доктор цартва Ци в период Чуньцю) удостоил нас советом «Спасибо за предоставленное наставление». Почему же Ляшенко такой эрудированный? Каким образом человек стал «небожителем»? Но когда вы узнаете, что его личная библиотека располагается в пяти комнатах, среди книг которой очень много китайских книг и периодики. Есть «Литература, история и философия» от первого выпуска в 2000 году до последнего номера. Но когда вы узнаете, что он всю ночь напролет, не смыкая глаз, погружается в изучение древней литературы, то у вас будто откроются глаза, вы искренне сильно его зауважаете.

　　Жизнь нашего земляка во Франции давно уже перевалила за «среднезажиточный» уровень. Пригороде Парижа у Николая есть поместье, на котором стоит дом площадью 1200 квадратных метров, есть несколько автомобилей и участок земли в два гектара, а также, достаточное количество денег, чтобы помогать многочисленным друзьями и родственникам. Но сам он одевается очень просто и свободно, очень скромен и искренен в общении с людьми. Себя Николай относит к курящим людям, причем курит только самокрутки. Возможно, не только потому, что вкус такой сигареты очень приятен, но потому, что его занимает сам процесс скручивания. У него крупная голова с копной седых волос, все выдает в нем трудолюбивого человека. Он с чувством гордости рассказал мне, что свой дом и все 1200 квадратов он спроектировал своими руками.

　　За несколько дней общения между нами зародилась очень крепкая дружба. После возвращения в Харбин мне часто приходит в голову, что между земляками всегда существует глубокая привязанность и крепкая дружба, внимание и забота, а также глубокие чувства. Утром первого дня семинара, когда еще не рассвело, Николай пришел в гостиницу «Бразилия» и сопроводил меня в Сенат. По пути он показал мне кладбище Парижа Пер-Лашез, на котором захоронено много известных людей, бульвар Сен-Мишель, Люксембургский сад. Во время перерыва Николай познакомил меня со своим другом, который занимается изучением вопроса русской эмиграции. После девятого вечера, приняв участие в банкете, который был организован мэром Парижа Жаном Бимбори, я был приглашен Сабиной отведать настоящего французского ужина с ее друзьями. В 11 часов утра второго дня Николай отвез меня в гостиницу, у него за плечами был обычный туристический рюкзак, из которого он начал пакет за пакетом вынимать апельсины, бананы, киви, личи, йогурт, закуски, напитки. Как иностранец, находящийся в чужой незнакомой стране и неожиданно получившего очень теплый прием, я с трудом смог подобрать слова благодарности.

　　После семинара пришло время возвращаться домой и расставаться с новыми друзьями, к которым уже успел привязаться. Я переехал в гостиницу, которая называется «Нора», влившись в ряды путешествующих по Западной Европе. В тот день Сабина и Николай рано приехали в мое жилище, отвезли меня в гостиницу «Нора», помогли пройти все формальности, убедились, что все в полном порядке. После совместного ужина для нас открылся город со вспыхнувшим морем огней. Стоя на пороге гостиницы и смотря в спины уходящих новых друзей, я беззвучно молился об их счастье и благополучии.

　　Прошло 15 лет, а у меня эта поездка все еще ясно стоит перед глазами. Многие люди и события уже успели позабыться, но эти люди из моего короткого знакомства выгравированы в моем сердце. И каждый раз мне становится тепло, когда я вспоминаю о них. Как ты, Николай?