Османская империя (нынешняя Турция) всегда воспринимала Черное море как «внутреннее озеро», а Россия хотела иметь южный доступ к судоходным путям. Поэтому воевали страны часто и ожесточенно

　　Знание своей истории — это не только вопрос образованности и культуры. Это еще и необходимый фундамент для создания общего будущего людей, живущих в одной стране. РБК совместно с Вольным историческим обществом продолжает цикл публикаций о главных событиях, ставших поворотными в нашей общей истории — истории России.

　　Борьба с «неверными»

　　В 1497 году посол великого князя Ивана III стольник Михаил Плещеев впервые установил дипломатические отношения с Османской империей. В то время Москва не мыслила тягаться с державой, которая подчинила себе балканские страны, дунайские княжества (Молдавию и Валахию), Крымское ханство и сделала Черное море своим «внутренним озером». Но покорение Россией Казани и Астрахани встревожило турок. Султан Селим II в 1569 году двинул в Крым войско; турки собирались подняться по Дону, прорыть канал до Волги и вырвать Астрахань из рук «неверных». Поход окончился провалом; возвращение через безводные степи погубило три четверти турецкой армии.

　　В последующее столетие османы московскими делами не очень интересовались. Причерноморские степи контролировали их вассалы — крымские ханы, совершавшие набеги на русские окраины. Освоение «Дикого поля» и присоединение Украины изменило баланс сил в Восточной Европе, и Османская империя решила вмешаться. Когда гетман Петр Дорошенко принял турецкое подданство, султан объявил притязания на всю Украину. Первая в нашей истории русско-турецкая война 1673–1681 годов закончилась ничьей: султан и хан признали права России на левобережную Украину и Киев.

　　«Вечный мир» 1686 года с поляками привел Россию в Священную лигу (Австрия, Венеция и Речь Посполитая) против последнего турецкого натиска на Европу. Пока поляки и австрийцы громили турок под Веной и на Дунае, русские и украинские войска дважды (в 1687 и 1689 годах) ходили на Крым степью — и оба раза возвращались из-за недостатка воды, провианта и фуража. Только Петру I с помощью построенных под Воронежем первых судов русского флота удалось взять в 1696 году турецкий Азов в устье Дона.

　　Победа под Полтавой и блицкриг в шведской Прибалтике придали Петру кураж. После очередного татарского набега в Успенском соборе Кремля прозвучал манифест о войне против «вероломного и клятвопреступного неприятеля... султана турского», который желал поработить Польшу и «чрез бунтовщиков казаков мазепинцов и булавинцов… возмущения в его царского величества государствах сочинить». Под знаменами с девизом «За имя Иисус Христа и христианство» русская армия вступила в Молдавию. Петр I желал поднять восстание подвластных туркам народов на Балканах, но православные не спешили, а полтавские победители не рассчитали силы — и на реке Прут в июле 1711 года были окружены турками и татарами. «Для голоду как в провианте, так и в фураже» царь решился на прорыв — «или выиграть, или умереть». Турки согласились на переговоры, но вместо выхода к морю Петру пришлось вернуть Азов, уничтожить крепость Таганрог и Азовскую флотилию.

　　Через четверть века модернизированная Российская империя решила взять реванш. Фельдмаршал Б.Х. Миних представлял императрице Анне Иоанновне будущий триумф: «На 1739 год: знамена и штандарты ее величества водружаются где? — в Константинополе. В первой, старейшей греко-христианской церкви, в знаменитой святой Софии, ее величество венчается как греческая императрица». В 1736 году русские войска ворвались в Крым и сожгли Бахчисарай — и ушли из-за жары, дизентерии и проблем со снабжением, потеряв половину армии. В 1739 году фельдмаршал Миних разбил турок в Молдавии. Однако побитые союзники-австрийцы вышли из войны; Россия не получила ни выхода к Черному морю, ни права держать там свой флот. Ей достался только разоренный Азов без права строить там укрепления.

　　Крым наш

　　Опыт далекой от европейских канонов войны с мобильным противником в бескрайних степях давался тяжко. Отныне главным театром военных действий стали Балканы с дружественным населением и возможностью обеспечивать армию. Кампании 1768–1774 и 1787–1791 годов стали переломными: военная машина османов устарела, но своего Петра в Турции тогда не нашлось. Турок выбили из Молдавии и из Крыма; в Эгейском море турецкий флот сгорел в Чесменском сражении. Кючук-Кайнарджийский договор 1774 года открыл для России Черное море и право на проход судов через Босфор и Дарданеллы. Турция потеряла Крым (в 1783 году он был присоединен к России) и признала право России выступать в защиту христиан Османской империи, то есть законно вмешиваться в ее внутренние дела.

　　Назревал «восточный вопрос», как политкорректно назывались планы раздела Османской империи. Союзнику, австрийскому императору Иосифу, в 1782 году Екатерина II предложила создать Греческую империю во главе со своим внуком Константином и вассальное государство Дакию на территории нынешней Румынии. Россия не приобрела бы новых владений, но получила бы контроль над проливами из Черного моря в Средиземное.

　　Османы попытались отыграться при поддержке Англии и Пруссии — Европа впервые почувствовала, что Крымом дело не закончится. Турки упорно дрались и проигрывали, но британский флот так и не вышел из гаваней: воевать за султана и ставить под угрозу бизнес с Россией оказалось не с руки. Ясский договор 1791 года сделал границей между империями Днестр. На Кавказе граница прошла по реке Кубань. Сюда Екатерина II переселила в 1792 году запорожцев, образовавших Черноморское казачье войско, — началось покорение Северного Кавказа. С присоединением Причерноморья возникли Одесса, Херсон, Николаев, Севастополь; оживилась черноморская торговля. От воссоздания Византии пришлось отказаться, но борьба за проливы стала одной из целей политики России.

　　Репродукция картины Василия Верещагина ​«Шипка-Шейново. Скобелев под Шипкой»

　　Враги-союзники

　　История порой причудлива: успехи революционной Франции на суше и на море привели в 1799 году к союзу двух империй. Под командой недавно громившего их адмирала Федора Ушакова турки и русская морская пехота брали штурмом Корфу и другие французские крепости на Ионических островах. «Надобно же вырасти таким уродам, как французы, чтобы произвести вещь, какой я не только на своем министерстве, но и на веку своем видеть не чаял, то есть союз наш с Портою», — удивлялся старый канцлер А.А. Безбородко.

　　Но далее все пошло по-прежнему: Османская держава мечтала вернуть утраченное, огрызалась — и отступала с боями. Султан Селим III зря понадеялся на Наполеона, и М.И. Кутузов в 1811 году заставил сдаться армию великого визиря; турки уступили победителям Бессарабию. Когда в 1827 году Россия, Франция и Англия потребовали предоставить автономию Греции, преемник Селима Махмуд II отказался; русская армия перешла Балканы, и Турция уступила Черноморское побережье Кавказа.

　　Казалось, еще немного — и «восточный вопрос» будет решен. Николай I уже видел, как его армия и флот смогут «не только овладеть Босфором, но и самим Царьградом». Но дипломаты «прозевали» образование союза Англии и Франции, чтобы не допустить русского господства над проливами. В 1854 году флот союзников вошел в Черное море, и России пришлось оборонять главную военно-морскую базу — Севастополь. Турки в Крымской войне играли подчиненную роль, но по итогам вернули контроль над устьем Дуная.

　　Новая война 1877–1878 годов во многом стала делом престижа. После обидного поражения Россия желала заявить о себе и поддержала вспыхнувшее на Балканах восстание славян. Начало было удачным, но поход по Болгарии застопорился: начались бои под Плевной и героическая оборона Шипкинского перевала от наступавших турок.

　　К тому времени у них уже начались реформы: появилась новая армия, промышленность, телеграф, школы, суды и законы, пусть и формально обеспечивавшие гражданские права немусульман; оружие (немецкие и английские стальные орудия и американские винчестеры) оказалось лучше российского. Только в конце 1877 года войска М.Д. Скобелева под Шейновом и Шипкой одержали победу, и командующий Вессель-паша отдал русскому генералу свою саблю. Александр II воскликнул: «Если суждено, то пусть водружают крест на святой Софии!» Оказалось, не суждено. Европейские державы, прежде всего Англия, не желали крушения Турции: там находились их интересы и «работали» их деньги. Россия все же вернула контроль над устьем Дуная, получила Южную Бессарабию в Европе и Ардаган, Карс и Батум в Азии. А братья-славяне подвиги во имя их освобождения не оценили: быстро перессорились, и Балканы стали «пороховым погребом» Европы.

　　Репродукция картины Василия Верещагина «Нападают врасплох»

　　Последний раз державы мерились силами в годы Первой мировой войны — теперь ошибку реванша допустили турки. На Кавказском фронте русские дивизии воевали на чужой территории — были заняты Эрзерум, Эрзинджан и Трабзон. Союзники уже согласились на раздел дряхлевшей империи. Но развал фронта в 1917 году успехи прекратил; по Брестскому миру Турция вернула себе не только занятые русскими «по праву войны» земли, но и утраченные в 1878 году Карс, Ардаган и Батум.

　　Столкновение двух империй в стратегически важном районе было неизбежно. Но «военная революция» раньше и успешнее состоялась в России — она и осталась победителем по итогам 10 войн. Испытания Первой мировой подорвали силы соперников — оба и рухнули в 1917–1918 годах. Переформатирование внутри- и внешне-политических отношений заняло весь XX век и, похоже, не завершилось.

　　Вольное историческое общество (ВИО) было создано в 2014 году, объединив историков и специалистов социальных и гуманитарных наук, которые считают необходимым противостоять фальсификациям истории последнего времени и готовы бороться за честь профессионального научного сообщества. За год деятельности ВИО многократно выступало с критикой решений властей. Так, оно выступило в поддержку профессора МГИМО Андрея Зубова, уволенного за критику российской внешней политики в отношении Украины. Также был открыто поддержан академик Юрий Пивоваров, обвиненный в халатности в связи с пожаром в ИНИОНе. Критике со стороны ВИО неоднократно подвергались и высказывания министра культуры Владимира Мединского, который выступал за пропаганду мифов советского времени, а также заявил, что историки и архивисты должны заниматься «тем, за что государство им платит деньги, а не осваивать смежные профессии».