Но не все попала в школу. Некоторые, более видные члены советской колинии, оказались в застенках. Василий Дмитриевич Панов находился в одном из них, где раз и два в день он выставлял в щель руку, по которой его били. Но через пару дней, палач вместо битья пожал ему руку, и вскоре его перевели уже к нам, в школу.

　Помню, некоторых ребят гоняли за водой в лавочку наискосок от школы на Казачьей улице, также кому-то приносили передачи и т.д. (Воспоминается и Хайлар, где японцы арестовали советских подданных и расстреляли более 20 человек). Сидение в лагере длилось с неделю. В один прекрасный день японские жандармы, охранявшие нас, исчезли, и вскоре арестованные разъехались по домам.

　На другой день я зачем-то пришёл в школу, а там организовывался штаб по обороне Харбина, и тот вечер я провёл, охраняя школу. После этого был в охране склада около железнодорожного моста через Сунгари. Мост охраняла другая группа. Мы навещали тот пост. Там было огнестрельное оружие. Кое-кто брал пистолеты и патроны к ним.

　Среди группы, в которой был я, находились два человека из отряда, члены которого за неделю, до начала войны, переходили границу СССР. Такие люди арестовывались с приходом армии. После прихода войск нужна в гражданской охране отпала, но некоторые из молодёжи продолжали эту работу ещё некоторое время. Женщины также оказывали посильную помощь, главным образом, в приготовлении еды для членов охраны.

　В ту пору происходило расхватывание складов, так называемая добыча трофеев. Но если кому и удавалось что-то добыть, то всё это было по мелочи, и среди знакомых я не знаю никого, кто бы разбогател на этом деле. Ходили слухи, что кто-то сумел обзавестись двумя пудами опия и т.д.. Правда, знаю одного человека, который что-то приобрёл, когда пришла китайская армия. Кто-то на него донёс, и проходя мимо этого дома, я не видел, что дом был окружён китайскими солдатами. Говорили, что он обратился в О-во или в консульство, но сумел ли он что-нибудь сохранить, не могу сказать. Национальные колинии, существовавшие с основания дороги, начали разъезжаться. Еврейская колония откликнулась на призыв из Израиля, татары поехали в Турцию, так как были магометанами. Но их турки встретили не особенно доброжелательно, и оттуда они разъехались, куда могли.

　В Харбине жизнь пошла на китайском языке. Выращивались свои кадры, и европейцы уже становились ненужными. Поле деятельности для них сокращалось, и так как большинство китайского языка не знало, то для них нужны были переводчики, что усложняло делопроизводство. Русское население тоже начало подумывать, куда бы ему податься. Американских и английских подданных не было – они были интернированы во время 2-й мировой войны. Наконец, в 1954 году перед праздником Св.Пасхи была объявлена целина, т.е. возможность на въезд в СССР. В Гонконге Всемирный совет Церквей оказывал помощь, желающим выехать в Австралию, Канаду, США и другие страны. Целина породила много толков, иногда причиняла неприятности, так как доходило до резделения семей: кто-то хотел ехать за границу, а кто – в СССР. Моя сестра с мужем уехала в Австралию, Из-за жестокостей и ежовщины, прошедшими целину никто не пострадал, не так, как в эвакуацию 1935 года, когда только немногие уцелели. В 1957 году я приехал в Австралию, город Брисбен. В 1960-м с помощью наших инженеров, устроился в Сиднее в фирму Вестингауз, производившую электротехническое оборудование.

　В.Феофилов

　г. Сидней, Австралия