Андрей Бирюков

　(Любитель литературного творчества г. Екатеринбурга)

　30 лет прошло с того дня, когда я сел в уютное кресло Ил-62 (Свердловск – Москва – Пекин, 1991 год), который должен был доставить меня в Пекин. Вообще, это была моя первая поездка за границу. Причем, случилась она совершенно случайно, но я всегда буду дорожить этим опытом.

　Будучи студентом института иностранных языков, я всегда мечтал объехать мир, повидать другие страны, увидеть мир своими глазами. Но никогда не предполагал, что первой моей страной в списке станет Китай. Да, кое-что я знал о нем из курса всеобщей истории, что-то читал сам, в перерывах между сессиями, но вот так, увидеть своими глазами страну, которая представлялась волшебной, загадочной, словно иллюстрацией из книги о чудесах Востока и Азии — это казалось фантастикой.

　Сидя в кресле самолета, я думал, каким для меня окажется Китай, что я увижу в нем, насколько он будет отличаться от того образа, который сложился у меня из имеющегося багажа знаний. Погруженный в мысли, я не заметил, как рядом со мной сел пассажир. Вернее, пассажирка. Молодая, красивая, с широко раскрытыми глазами китаянка, вежливо улыбнулась и что-то сказала. Увы, я ничего не мог сказать ей в ответ. Все мои познания в китайском языке ограничивались двумя словами: nihao («здравствуйте») и xiexie («спасибо»). И я ничтоже сумняшеся их сказал.

А. Бирюков общается в самолете с женщиной из Китая

　В ответ я снова услышал длинную тираду, из которой ничего не понял. Но имело ли это какое-то значение? Думаю, что нет. Поскольку вскоре после взлета мы разговорились, как это не покажется вам странным. Я что-то говорил на английском, примешивая немецкий, и чуть ли не каждую фразу заканчивал словом xiexie. И очень гордился тем, что иногда мог написать иероглифы на японском языке. А моя соседка, так же весело и непринужденно, отвечала мне на китайском, в котором изредка мелькали и английские слова. И точно также она писала что- то в моем блокноте.

　О чем мы говорили? Сейчас уже трудно пересказать. Помню, что я показывал ей черно- белые фото, говорил о своей семье, где я учусь, что я люблю играть на гитаре и даже сочиняю свои песни. При этом, мне приходилось жестикулировать, что в кресле самолета делать довольно затруднительно, но нам это почему-то совершенно не мешало. О чем говорила моя соседка? Наверное, о том же самом, и точно также, она в разговоре показывала руками то важное, что хотела донести до меня.

　Полет закончился совершенно неожиданно быстро. За недолгие семь часов я узнал намного больше, чем из десятка книг, прочитанных мной о Китае. Эти семь часов научили меня многому. А тогда, на выходе из зоны таможенного контроля, мне было очень жаль, что моя «китайская фея» навсегда исчезла в людском водовороте.

　Следует упомянуть, что я прилетел в Китай накануне праздника Первомая. И, вполне возможно, когда я глядел из окна автобуса на улицы Пекина, вид у меня был восторженно- глуповатый. Что меня совершенно не заботило. Вероятно, у доброй половины русских туристов вид был точно такой же. Стоило ли скрывать свой восторг, напускать на себя чопорный и неприступный вид, когда перед глазами раскрывалась не экзотика, нет, раскрывалась целая страна, целый мир, с которым наша страна граничит, сотрудничает и дружит?

　Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Сейчас в мире интернета, любой желающий может, не сходя с места, очутиться в любом уголке земного шара. А камеры высокого разрешения доне сут до вас мельчайшие детали любого города. Но Китай, страна с пятитысячелетней историей цивилизации, страна, воспитавшая Конфуция, Лао-цзы и других мудрецов, страна, полностью сочетающая марксизм-ленинизм с местной практикой в целях стремления к развитию и строительству, страна, основанная великим человеком одного поколения Мао Цзэдуном, страна, в которой история и современность идеально сочетаются, нуждается в том, чтобы быть в тесном контакте с ней, в том, чтобы чувствовать ее вблизи.

Любитель литературы из Екатеринбурга — А. Бирюков

　Несколько дней в Пекине пролетели как один день. Впечатления наслаивались одно на другое, но ни разу не возникло того чувства, что это чужое, не подходящее, невозможное для понимания. Даже знаменитые китайские иероглифы не вызывали у меня никаких трудностей. Наоборот, я видел в вывесках, картинах, надписях красоту, которую китайский народ вложил в них.

　Все хорошее имеет закономерность заканчиваться, и неизбежный день отлета пришел. Сидя в кресле уже знакомого мне Ил-62 я смотрел из иллюминатора на здание аэропорта и думал: вернусь ли я когда-нибудь сюда, увижу ли снова эту удивительную, но до боли в сердце понятную мне страну? И пусть вы скажете, что это всего лишь игра моего воображения, но на какое-то мгновение я увидел в иллюминаторе силуэт своей «китайской феи». Она ничего не сказала, а просто улыбнулась мне очаровательно и слегка печально.

　Если люди, не зная языка друг друга, могут донести до сердец понимание, человеческие чувства, понятные всем, то нет преград для народов. И сквозь прошедшие годы я посылаю тебе, милая «китайская фея», большое спасибо за наш общий урок понимания того, что истинные сердца не знают границ.