Перевод русской литературы в 1927 – 1937гг.

　Десятилетие с 1927 по 1937  это время бурного развития пролетарской литературы в Китае. В самом начале она находилась под влиянием ранней советской литературы, и это влияние было так широко и глубоко, что с ним не могла сравниться никакая другая литература.

　Вслед за деятелями пролеткульта и РАППа часть писателей, стоя на позициях радикальной классовости, принимает литературу как средство классовой борьбы и отрицает литературное наследие всех предыдущих эпох, считая его буржуазным, даже новую литературу  результат движения новой культуры 4 мая. Они упрекают: «Новая литература шумит уже 10 лет. Кроме некоторых рассказов, которые едва удовлетворяют читателей, что ещё она дала?» С роспуском и активной критикой в адрес РАППа в 1932 году эта дискуссия в Китае затихла.

　Сразу после того, как в Советском Союзе выдвинули концепцию социалистического реализма, в Китае началось её обсуждение по инициативе ассоциации «Левых писателей». Пролетарская литература постепенно выправила свои зигзаги, преодолела недостатки и встала на путь зрелости, найдя себе творческий метод – метод революционного реализма.

　За это время многие издательства выпустили многочисленные сборники и антологии переводов из современной русской литературы: «Одноактные пьесы Советской России» , «Табачные мешки. Рассказы Новой России» , «Весенний смех зимы. Рассказы Новой России» , «Избранные стихотворения Новой России» и т. д. В эти сборники и антологии вошли произведения Горького, Маяковского, Эренбурга, А. Толстого, Зощенко, Есенина и Блока. Вскоре список переведённых советских писателей пополнили Шолохов, Замятин, Федин, Лавренёв, Серафимович.

　Больше всего переводили Горького. Показателен тот факт, что в 1936 году издательство «Мировая культура» выпустило собрание сочинений Горького в 6 томах  и это при огромном количестве отдельно изданных произведений и сборников писателя.

　Резонанс, который литература Новой России получила в Китае, хорошо выражен в словах Мао Дуня: творчество пролетарских писателей в лице Горького «пробуждает нас, учит нас, как жить в будущем».

　В то же время, пропагандируя советскую литературу, китайцы не отказывались от перевода русской классики, а, напротив, углубили и систематизировали его. В 1937 году, по случаю столетия со дня смерти Пушкина в Китае резко возрос интерес к его творчеству. Был воздвигнут памятник поэту в центре Шанхая. Печатались спецвыпуски журналов, многочисленные сборники. Параллельно продолжалась работа над переводами Гоголя, Тургенева, Чехова, Достоевского.

　Следует отметить, что за это десятилетие наконец-то были открыты перспективы перевода поэзии. Как мы уже говорили, перевод русской литературы двух предыдущих этапов главным образом был сосредоточен на прозе. На втором плане была драматургия. А вот перевод русской лирики начался с большим опозданием.Причина того, по словам Лян Цичао, очень проста -- она заключается именно в сложности работы. Поэзию можно перевести только после того, когда созреет переводческое искусство и переводческая концепция. К тому же специалисты, которые могли переводить непосредственно с русского языка, стали появляться в достаточном количестве только в тридцатые годы.

　Перевод русской литературы в 1937 – 1949гг.

　Если обозначить контекст первого этапа перевода русской литературы как литературную реформу, второго — как литературную революцию, третьего — как революционную литературу, и все эти три этапы носят характер литературной модернизации, то четвертого этапа – это стремление к органическому сочетанию национальной традиции и опыта мировой литературы, однако этому процессу сильно помешало тогдашнее общественное обстоятельство.

　В 1937 году Япония развязала агрессивную войну по всему Китаю и китайский народ поднял упорную борьбу против японских захватчиков. Защищать Родину стало главной темой того времени. После того как разгорелись Великая Отечественная война и Тихоокеанская война, китайские литераторы быстро обратили взор на антифашистскую литературу, в особенности советскую. В 1945 году издательство «Эпоха» выпустило серию « Советской литературы о Великой Отечественной Войне», в которую вошло более десяти томов. За корткий срок увидело свет более сотни переводов советской литературы о войне, не считая журнальных публикаций.

　Кроме антифашистской литературы, переводились и другие вещи. Например, закончен перевод «Тихого Дона», подготовлен сборник «Лучшие произведения трёх советских поэтов» ( Есенина, Блока и Маяковского), впервые переведены на китайский язык произведения Константина Федина, Веры Пановой, Валентина Катаева,Леонида Леонова и др. По-прежнему не прекращалась и работа по переводу русской классики, которая сохраняла свою привлекательность для читателей. Многие произведения таких классиков, как Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Достоевский, Л. Толстой, Чехов уже имели по нескольку переводов. К концу 40-ых годов фактически вся классика русской и ранней советской литературы полностью переведена на китайский.

　Влияние русской литературы на трансформацию китайской литературы

　Георгий Лукач отметил: «Настоящее влияние всегда есть потенциальное освобождение». В.М. Жирмунский писал: «Плодотворные влияния и заимствования «извне» являют собой созидательно--творческий контакт разных, во многом не похожих друг на друга литератур. По мысли Б. Г. Реизова, международные литературные связи (в наиболее значительных своих проявлениях), «стимулируя развитие <...> литератур <...> развивают их национальное своеобразие». Это, безусловно, относится и к связям между русской и китайской литературой.

　Переводная литература, стержнем которой является русская, предоставила не только опыт гражданской активности, который стоило перенять, но и питательную среду для художественных экспериментов, тем самым подтолкнув китайскую литературу к коренным изменениям концепции, формы и языка.

　Возьмем в качестве примера сяошо (прозу, романы). Кардинальные изменения претерпели её теория и художественная практика, всесторонне обновились её содержание и форма. Выдающийся писатель Юй Дафу назвал это изменение «интернационализацией», или как принято в китайском литературоведении– « модернизацией» китайской прозы .

　Литература должна служить человеку и общества, возбуждать ощущение кризиса и осознание спасения. Воплощённая в русской литературе концепция служения жизни, вызвав в начальный период Движения 4 мая отклик у части литературных посредников, постепенно была воспринята широким кругом китайских писателей. По словам М. Горького, русская литература «в основном является литературой, которая поставляет проблемы». Опираясь на русскую модель, младший брат Лу Синя Чжоу Цзожэнь всемерно инициировал проблемную прозу для замены традиционной китайской поучительной прозы. Под пером китайских писателей воскресли образы «лишнего человека», «нового человека», «маленького человека».

　С точки зрения Чжоу Цзожэня, «различия между старой и новой прозой в мыслях, безусловно, важны, однако также важны их различия в форме. Несвободная форма старой прозы наверняка не вместит новые идеи, так же как форма старых стихов, стихов в жанре цы и арий не вместит новые идеи»

　Традиционная китайская концепция прозы в первую очередь заключается в отнесении прозы к «неофициальной истории», которая заполняет пробелы в официальных исторических записях. Ещё одну проблему представляла традиция измерения ценностей литературы на основе ее нравственной функции, в результате чего проза рассматривалась как «досужие книжки», которые недопустимы в приличном обществе. Однако литературная революция сломала эту концепцию. Мао Дунь сказал: «Мысли, конечно, важны, однако не следует игнорировать искусство». С этими изменениями утвердился официальный статус прозы в литературе, стали возможны переход прозы на байхуа (разговорном языке простонародья) с периферии литературы в центр и её дальнейшая модернизация.

　Что касается поэзии, то здесь влияние зарубежной литературы было не менее существенным. Наконец была завершена трансформация китайской поэзии от традиционных метрических стихов на официальном литературном языке вэньянь до современных свободных стихов на разговорном языке байхуа. Переводная поэзия не только имела отношение к данной трансформации, но, возможно, была её наиболее важной движущей силой.

　Она принесла два новых веяния: во-первых, новые идеи (национально-освободительное движение, патриотизм) , во-вторых, любовную лирику, особенно в сочетании с гуманизмом. Каждое из этих понятий имело высокую значимость и воплощало то, чего не хватало в китайской традиционной поэзии. Интересно, что поначалу переводная поэзия всё ещё оставалась формально традиционной (пятисловный и семисловный метрический стих, стих в различных классических жанрах как цы и цюй), в чём признался Лян Цичао: «Применяя старый китайский стих к переводу иностранных стихов, при выборе ритмики и рифмовки переводчик часто сталкивается с препятствиями и полная передача оригинального смысла оказывается невозможной».

　Лишь в период Движения 4 мая часть переводчиков, осознав важность формы и языка, отказалась от литературного языка вэньянь и старых поэтических форм. В ту эпоху переводная поэзия для некоторых поэтов воссоединилась с оригинальным творчеством, иными словами, поэтические переводы ценились, как оригиналы.

　«Три кита» новой поэзии  разговорный язык байхуа, грамматика и естественные слоги. Размер стихотворных строк неодинаков. Естественные слоги фактически представляют собой речевую структуру прозаической формы, «краткооборотный ритм», крайне похожий на свободный поэтический стиль европейской поэзии. Это открыло новой поэзии путь для восприятия европейской поэтической культуры в нравственном, выразительном и текстовом аспектах, а также для слияния с мировым поэтическим движением. Свободные стихи, склонные к разговорности и напевности, являются основной формой новой поэзии в Китае (разговорный стиль у Ху Ши и напевающий стиль у Го Можо). Конечно, к основным формам новой поэзии также относится разработанный позже новый метризованный стих. Однако и то, и другое означало прорыв за рамки традиционных метрических форм.