Премьер Дмитрий Медведев поручил создать рабочую группу по подготовке стратегии социально-экономического развития России до 2030 г. Поручение дано по итогам июльской встречи премьера с участниками экспертного совета при правительстве, посвященной развитию экономики и финансов на среднесрочную перспективу, сообщило правительство на своем сайте. Ответственным за создание рабочей группы назначен министр по вопросам открытого правительства Михаил Абызов «совместно с заинтересованными» министерствами. Рабочей группе предстоит до 12 октября внести в правительство предложения по структуре, ресурсному обеспечению и плану подготовки стратегии-2030.

　Рабочая группа в ближайшие три месяца подготовит «эскиз стратегии», рассказал «Ведомостям» Абызов: из каких модулей она должна состоять, формат работы по модулям и план. В группу войдут как представители экспертного совета, так и чиновники Минэкономразвития, Минфина, отраслевых министерств, сказал он. «Формально главными будут Абызов и [министр экономического развития Алексей] Улюкаев», — считает один из участников встречи с премьером. Правда, судя по опубликованному списку участников встречи с премьером, представителей Минэкономразвития там не было, но в министерстве стратегией-2030 будет заниматься департамент стратегического развития, подведомственный замминистра Олегу Фомичеву, подтверждает чиновник министерства. Поручение дано министру Абызову совместно с заинтересованными ведомствами, подчеркивает представитель Мин­экономразвития: министерство постоянно работает с экспертным сообществом, как на своей площадке, так и в правительстве.

　Во встрече с премьером участвовали в том числе научные руководители Стратегии-2020 — члены экспертного совета при правительстве ректор РАНХиГС Владимир Мау и ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов. Этот план реформ готовился к третьему президентскому сроку Владимира Путина в 2012 г. и касался практически всех сфер (образования, здравоохранения, социальной политики, пенсионной системы, бюджета, управления госсобственностью и др.), кроме политической, в его подготовке участвовало около 1000 экспертов.

　Необходимость новой 15-летней стратегии напрямую вытекает из принятого год назад закона о стратегическом планировании, указывает Мау: «Стратегия-2020 — это был совсем другой жанр, это результат интеллектуального творчества экспертов, инициированный Путиным. Стратегия-2030 — это документ, прописанный в законе». Помимо формального требования необходимость новой стратегии обусловлена и тем, что до 2020 г. осталось всего пять лет — нужны новые горизонты, появились новые реалии, говорит Мау. При этом положения Стратегии-2020 могут войти в новый документ, не исключает он.

　Многие из положений Стратегии-2020 до сих пор актуальны и их надо реализовывать, но сам документ — уже не стратегия, а тактика, ведь ее горизонт теперь составляет всего пять лет, согласен высокопоставленный федеральный чиновник. К тому же ни экономические, ни социальные, ни политические сценарные условия, в которых формировалась Стратегия-2020, сегодня уже не актуальны, объясняет участник встречи.

　«Когда положение совсем трудное, надо начинать думать об отдаленных временах и именно там находить ключ: чего мы хотим, куда плывем?» — говорит декан экономического факультета МГУ, президент Института национальных проектов и член экспертного совета при правительстве Александр Аузан. По его словам, сейчас уже идут обсуждения плана будущей стратегии и есть общее понимание, какой она должна быть, и у академического сообщества, и у чиновников.

　К подготовке Стратегии-2020 отраслевое сообщество и бюрократия привлекались недостаточно активно, над ней работали в основном эксперты и это стало ее проблемой, считает один из чиновников, участвующих в обсуждении новой стратегии. В итоге люди, которые несут ответственность перед президентом и страной, были согласны далеко не со всеми ее положениями, рассказывает он, а если руководители департаментов, заместители министров, региональные чиновники будут разделять положения документа, то он не ляжет на полку.

　Предложения Стратегии-2020 активно использовались, подчеркивал Кузьминов в интервью «Ведомостям»: например, переход на эффективный контракт с бюджетниками. Но выдвинутая в стратегии программа в целом не реализуется, признавал он: не принята ключевая рекомендация провести бюджетный маневр с перераспределением бюджетных расходов от обороны в пользу образования, здравоохранения и инфраструктуры. «Дело эксперта — говорить, что он думает, а дело политика — реализовывать то, что он считает правильным», — объяснял в интервью «Ведомостям» Мау, в стратегии были обозначены контуры возможных решений и многие из них были использованы.

　С момента принятия Стратегии-2020 у правительства нет единой программы стратегических действий, сетовал недавно председатель КГИ Алексей Кудрин: майские указы не увязаны с ресурсами, основные направления деятельности правительства скорее декларативны и реформ не содержат. «Мы обсуждаем ситуацию, которая была вчера, но никто не обсуждает, что будет завтра», — критиковал правительство за отсутствие стратегии президент Сбербанка Герман Греф.

　При обсуждении подходов к разработке стратегии-2030 один из основных вопросов — что мы делим, сетует федеральный чиновник. Но речь должна идти не только о перераспределении государственных расходов, убежден он, нужно создавать условия для мобилизации частного капитала для развития по приоритетным направлениям. Новая стратегия должна учитывать изменившиеся условия, риски и возможности, а также базироваться на сопоставлении со стратегическими планами других стран — например, они уже есть у партнеров по БРИКС, говорит он.

　Возможно, стратегия-2030 ляжет в основу экономической программы, которую к выборам 2018 г. представит Путин, полагает политолог Алексей Макаркин. В таком случае вряд ли это будет стратегия реформ, скорее компромисс между рыночной экономикой и дирижизмом с учетом специфики нынешнего международного положения России, считает он. В процессе подготовки Стратегии-2020 авторы вряд ли могли себе представить, что Россия будет исключена из «восьмерки» и против нее будут введены секторальные санкции, а теперь это долгосрочные реалии, которые предстоит учитывать в стратегических документах, констатирует Макаркин.