Будущее БРИКС

　　Официальные лица в ходе подготовки подчеркивали отличие неформального объединения «пятерки» от закоснелых институтов, созданных западными странами. «БРИКС — это явление XXI века», «у БРИКС нет двойного дна», объединение «не направлено против кого-либо» и у него «нет задач, подтачивающих чьи-то интересы», в нем нет «ничего надуманного и навязанного», не скупился на комплименты созданному в 2009 году объединению шерпа России в БРИКС, замминистра иностранных дел Сергей Рябков на брифинге, предварившем начало саммита в четверг.

　　Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов заметил РБК, что каждый последующий саммит БРИКС проходит все более торжественно и сейчас по совокупному влиянию этот форум уже можно сравнивать с «большой семеркой». Работа БРИКС, отмечает эксперт, тем более заметна, чем больше проблем у Запада.

　　Взаимодействие по внешней политике будет нарастать, обещал Рябков, страны продолжат координировать повестку перед саммитами «двадцатки» и в ООН. Но на саммите в Уфе лидеры БРИКС также избегали конкретики и в международных вопросах. На расширенном заседании премьер-министр Индии Нарендра Моди много говорил о необходимости реформы ООН, а президент ЮАР Джейкоб Зума — об информационной безопасности. Конкретные горячие точки лидеры не упоминали. Однако в итоговой декларации саммита значительное внимание уделено внешнеполитическим темам, включая ситуацию на Украине: «Конфликт не имеет военного решения, а единственный путь к примирению лежит через инклюзивный политический диалог».

　　Страны БРИКС также выступают за «открытый, единый и безопасный интернет», осуждают терроризм и его финансирование, ратуют за широкий межсирийский диалог и осуждают бесчеловечные акты ИГИЛ.

　　Как отмечает The Financial Times, в реальности до согласования позиций по внешнеполитическим вопросам в БРИКС очень далеко. Индия и Бразилия вряд ли поддержат переход группы на откровенно антизападные позиции, к тому же, ссылается газета на неназванного индийского дипломата, у Дели есть опасения, что группа начинает подпадать под влияние одного участника — Китая. «Как всегда, есть то, чего хочет Китай, и то, чего хотят все остальные», — цитирует FT его.

　　Россия не центр «альтернативного мира», таким центром станет Китай, но у Москвы «есть все шансы стать частью, не подчиненной ему», рассуждает в свою очередь Лукьянов.

　　О дальнейшей институционализации группы речь также не шла, хотя Путин выразил надежду на то, что будет продолжена работа гражданских, молодежных, парламентских форумов.

　　Единственным решением, приближающим БРИКС к тому, чтобы из неформального клуба стать международной организацией, стало заключение меморандума о создании сайта объединения, который называется лидерами «виртуальным секретариатом». О том, что такой секретариат будет создан, российские дипломаты говорили еще на саммите в ЮАР в 2013 году, но решили приурочить запуск к российскому председательству. Для управления порталом будет создан совет, в который войдут представители каждой из стран.

　　В последние годы идет расширение форматов работы в БРИКС, однако не все участники это приветствуют, отмечает Лихачев. Если говорить о том, что ранее декларировалось как главная задача — реформирование мировой финансовой сферы, то здесь создание банка развития и валютного пула — важный шаг, но важна динамика: в последние годы многие решения затягивались, в том числе и по созданию этих институтов, говорит эксперт.