Дамы направились вниз, небрежно кивнув Фану. Тот весь запылал от негодования — казалось, потухшая сигарета в углу рта вот-вот загорится вновь. Он не мог понять, почему Бао так вдруг переменилась к нему. Неужели их связь на этом закончится? Из лекции об эросе профессора Шпрангера в Берлинском университете он усвоил, что любовь и половое влечение — это чувства-близнецы: они и похожи, но в то же время и разнятся одно от другого. Неправильно считать, утверждал профессор, что половое влечение есть основа?любви, или что любовь есть сублимация полового влечения.
对鸿渐一点头，两人下去了。鸿渐气得心头火直冒，仿佛会把嘴里香烟衔着的一头都烧红了。他想不出为什么鲍小姐突然改变态度。他们的关系就算这样了结了么？他在柏林大学，听过名闻日本的斯泼朗格教授(Ed Spranger)的爱情(Eros)演讲，明白爱情跟性欲一胞双生，类而不同，性欲并非爱情的基本，爱情也不是性欲的升华。
Попадались Фану и книжки вроде «Компаса любви», из которых он вычитал о любви плотской и духовной. Что касается Бао,— размышлял он,— так это лакомый кусок, ни дать ни взять Пань Цзинь лянь, восхитившая Симынь Цина или та натурщица, о которой Сезанн сказал: «Сейе ныне» . И нет у нее никакой души. Нельзя перемениться душой, когда ее нет; а вот запах мяса за несколько дней, конечно, изменится!.. И если говорить правду, он-то, Фан, ни в чем не потерпел урона, даже, можно сказать, выиграл, так что жаловаться ему не на что. Он пытался отвлечься и утешиться казуистикой подобных рассуждений, но напрасно — неудовлетворенное желание и ущемленная гордость не давали ему покоя. И чем старательнее Фан подавлял их, тем упрямее они возникали вновь и вновь.
他也看过爱情指南那一类的书，知道有什么肉的相爱、心的相爱种种分别。鲍小姐谈不上心和灵魂。她不是变心，因为她没有心；只能算日子久了，肉会变味。反正自己并没吃亏，也许还占了便宜，没得什么可怨。方鸿渐把这种巧妙的词句和精密的计算来抚慰自己，可是失望、遭欺骗的情欲、被损伤的骄傲，都不肯平伏，像不倒翁，捺下去又竖起来，反而摇摆得利害。
С рассветом корабль замедлил ход, ритм работы двигателя изменился. Сосед Фана по каюте уже собрал вещи, но Хунцзянь еще лежал и думал о том, что хотя надежды на дальнейшие встречи с Бао нет, все же следует исполнить долг вежливости, проводить ее. Вошел Алю и с плаксивым видом попросил чаевых. Почему сейчас? Ведь до Шанхая еще несколько дней,— спросил Фан. Тот рассказал: Сунь с компанией резались ночью в мацзян и так шумели, что администратор- француз услышал, раскричался и пообещал выгнать Алю с работы, так что ему скоро придется собирать свои пожитки. Фан втайне обрадовался этому и выставил Алю за дверь.
明天东方才白，船的速度减低，机器的声音也换了节奏。方鸿渐同舱的客人早收拾好东西，鸿渐还躺着，想跟鲍小姐后会无期，无论如何，要礼貌周到地送行。阿刘忽然进来，哭丧着脸向他讨小费。鸿渐生气道：“为什么这时就要钱？到上海还有好几天呢。”阿刘哑声告诉，姓孙的那几个人打牌，声音太闹，给法国管事查到了，大吵其架，自己的饭碗也砸破了，等会就得卷铺盖下船。鸿渐听着，暗唤侥幸，便打发了他。
За завтраком у всех, сходивших в Гонконге, были грустные лица, а у госпожи Сунь в глазах стояли слезы — прикоснись пальцем, и они покатятся, как утренняя роса с цветка. Бао заметила, что им прислуживает другой официант, и поинтересовалась, куда делся Алю, но ей никто не ответил. Фан спросил ее:-- У тебя много вещей? Хочешь, я снесу их на берег?
吃早饭饭今天下船的那几位都垂丧气。孙太太眼睛红肿，眼眶似乎饱和着眼泪，像夏天早晨花瓣上的露水，手指那么轻轻一碰就会掉下来。鲍小姐瞧见伺候吃饭的换了人，问阿刘哪里去了，没人回答她。方鸿渐问鲍小姐：“你行李多，要不要我送你下船？”
--Благодарю, не нужно. Господин Ли поднимется за ними на борт,—отчужденно ответила та.
鲍小姐疏远地说：“谢谢你！不用劳你驾，李先生会上船来接我。”
— Вот вы и познакомите его с господином Фаном! — сказала Су.
苏小姐道：“你可以把方先生跟李先生介绍介绍。”
Фан готов был переломать, истолочь в порошок все кости у хрупкой госпожи Су, Бао же не обратила на ее слова внимания, допила стакан молока и поднялась, сказав, что еще не весь багаж уложен. Не опасаясь насмешек окружающих, Фан оставил свой стакан и пошел за нею. Женщина шла не оборачиваясь, а когда Фан окликнул ее, нетерпеливо бросила: Я занята, некогда мне с тобой разговаривать.
方鸿渐恨不得把苏小姐瘦身体里每根骨头都捏为石灰粉。鲍小姐也没理她，喝了一杯牛奶，匆匆起身，说东西还没拾完。方鸿渐顾不得人家笑话，放下杯子跟出去。鲍小姐头也不回，方鸿渐唤她，她不耐烦地说：“我忙着呢，没工夫跟你说话。”
Фан хотел было вспылить, но тут перед ними возник Алю и стал просить у Бао чаевые. У той засверкали глаза:?— Какие еще чаевые? За обслуживание в столовой я еще вчера заплатила, а каюту мою убирали не вы.
方鸿渐正不知怎样发脾气才好，阿刘鬼魂似地出现了，向鲍小姐要酒钱。鲍小姐眼迸火星道：“伺候吃饭的赏钱，昨天早给了。你还要什么赏？我房舱又不是你管的。”
Алю молча вынул из кармана шпильку — одну из тех, что Бао швырнула на пол. Фан сначала хотел накричать на Алю, но, видя, с каким серъезным видом он показывает свое сокровище, не удержался от смеха.
— Ах, тебе весело,вот и плати, а у меня ни гроша не осталось! — раздраженно бросила Бао и ушла.
阿刘不讲话，手向口袋里半天掏出来一只发钗，就是那天鲍小姐掷掉的，他擦地板，三只只捡到一只。鸿渐本想骂阿刘，但看见他郑重其事地拿出这么一件法宝，忍不住大笑。鲍小姐恨道：“你还乐？你乐，你给他钱，我半个子儿没有！”回身走了。
Досадуя на самого себя, Хунцзянь дал немного денег Алю, чтобы тот не наболтал чего-нибудь доктору Ли. Потом он поднялся на палубу и стал от скуки разглядывать Коулунский порт. Начали появляться сходящие на берег пассажиры, и он отошел подальше, чтобы не столкнуться с Бао. На пристани шумели полицейские, носильщики, встречающие; одни махали платочками, другие жестами переговаривались с пассажирами. Фан всматривался в лица, стараясь угадать доктора Ли. Но вот спустили трап, закончилась проверка документов, встречающие устремились на пароход.
鸿渐防阿刘不甘心，见了李医生胡说，自认晦气，又给他些钱。一个人上甲板，闷闷地看船靠傍九龙码头。下船的中外乘客也来了，鸿渐躲得老远，不愿意见鲍小姐。友头上警察、脚夫、旅馆的接客扰嚷着，还有一群人向船上挥手巾，做手势。鸿渐想准有李医生在内，倒要仔细认认。好容易，扶梯靠岸，进港手续完毕，接客的冲上船来。
Бао бросилась в объятия плешивого, темнолицего толстяка в больших очках. Это и был ее жених, похожий, по ее словам, на Фана! Неужели они действительно похожи друг на друга? Нет, это форменное оскорбление! Теперь Фану ясно: она просто добивалась его падения. Он-то думал, что действительно увлек ее, а на самом деле она подстроила ему ловушку, да еще и посмеялась над ним. Ну, что скажешь! Остается повторить древнее, заплесневелое высказывание: ?страшнее женщин ничего нет?. Он стоял, опершись о борт, и мрачно смотрел вдаль, когда за плечом послышался мягкий голос Су:— Господин Фан не идет в город? Бедненький, все его бросили, некому составить компанию...
鲍小姐扑向一个半秃顶，戴大眼镜的黑胖子怀里。这就是她所说跟自己相像的未婚夫！自己就像他？吓，真是侮辱！现在全明白了，她那句话根本是引诱。一向还自鸣得意，以为她有点看中自己，谁知道由她摆布玩弄了，还要给她暗笑。除掉那句古老得长白胡子、陈腐得发霉的话：“女人是最可怕的！”还有什么可说！鸿渐在凭栏发呆，料不到背后苏小姐柔声道：“方先生不下船，在想心思？人家撇了方先生去啦！没人陪啦。”
Фан обернулся: Су сегодня была одета с особым изяществом. Вдруг какой-то черт дернул его сказать:?— Я составил бы вам компанию, да боюсь, что недостоин вашего общества!
鸿渐回身，看见苏小姐装扮得娆娆婷婷，不知道什么鬼指使自己说：“要奉陪你，就怕没福气呀，没资格呀！”
Он произнес эту неосторожную фразу в уверенности, что получит вежливый отказ. Неожиданно на слегка подрумяненных щеках Су проступила краска и быстро, как масляное пятно на бумаге, распространилось по всему лицу, сделав его даже привлекательным. Словно не смея поднять глаза, она проговорила:?— Это я не заслуживаю такой чести...
他说这冒昧话，准备碰个软钉子。苏小姐双颊涂的淡胭脂下面忽然晕出红来，像纸上沁的油渍，顷刻布到满脸，腼腆得迷人。她眼皮有些抬不起似地说：“我们没有那么大的面子呀！”
Теперь отступать было поздно, и Фан произнес с театральным жестом:?— Смел ли я надеятьсяна такое благорасположение!
鸿渐摊手道：“我原说，人家不肯赏脸呀！”
— Я вообще-то собиралась в парикмахерскую мыть волосы, может быть, вы меня проводите?
苏小姐道：“我要找家剃头店洗头发去，你肯陪么？”
--Отлично! Я тоже хотел постричься! А после парикмахерской давайте съездим на остров, поднимемся фуникулером на горы, погуляем, после чего я приглашаю вас на обед, затем в чайную с видом на залив, а вечером в кино. Годится?
鸿渐道：“妙极了！我正要去理发。咱们理完发，摆渡到香港上山瞧瞧，下了山我请你吃饭，饭后到浅水湾喝茶，晚上看电影，好不好？”
Су рассмеялась: ?Вы замечательный организатор, господин Фан! Весь день уже распланировали?.?Она не знала, что Фан бывал в Гонконге лишь однажды, на пути в Европу, и плохо представлял себе, где что расположено.
苏小姐笑道：“方先生，想得真周到！一天的事全计划好了。”她不知道方鸿渐只在出国时船过香港一次，现在方向都记不得了。
Двадцать минут спустя Алю, который уже собрал свои вещи и ждал лишь команды администратора- француза, чтобы сойти на берег, увидел Фана, который спускался по трапу с барышней Су, обнимая ее за талию. Алю почувствовал удивление, восхищение и презрение. Не в силах выдержать столь сложный комплекс эмоций, он смачно сплюнул в плевательницу.
二十分钟后，阿刘带了衣包在室里等法国总管来查过好上岸，舱洞口瞥见方鸿渐在苏小姐后面，手傍着她腰走下扶梯，不禁又诧异，又佩服，又瞧不起，无法表示这种复杂的情绪，便“啐”的一声向痰盂里射出一口浓浓的唾潮沫。
