围城（三）
Слова эти укололи Су прямо в сердце, но она постаралась успокоить себя:— Этого не может быть! У барышни Бао есть жених, она мне сама говорила. Он даже оплачивал ее учебу за границей.
苏小姐听了，心里直刺痛，回答孙太太同时安慰自己道：“那绝不可能！鲍小姐有未婚夫，她自己跟我讲过。她留学的钱还是她未婚夫出的。”
— Как, оказывается, романтично — иметь жениха! Нам, старорежимным женщинам, этого не понять,— промолвила Сунь.— Вы, барышня Су, учились в Китае вместе с господином Фаном. Так я хочу спросить: всегда он был таким балаболкой? Вчера мой муж пожаловался ему — мол, не везет в игре. А тот засмеялся и отвечает: ?Вы, господин Сунь, столько лет жили во Франции, а поверий французских не знаете. Если жена наставляет мужу рога, он непременно главный приз выиграет или в карты большой куш сорвет. Так что муж должен радоваться проигрышу?. Господин Сунь пересказал мне это, а я рассердилась — почему он сразу не потребовал, чтобы тот пустомеля объяснил свой намек. Зато теперь-то я понимаю: жених барышни Бао вполне достоин главного выигрыша по Авиационному займу.
孙太太道：“有未婚夫还那样浪漫么？我们是老古董了，总算这次学个新鲜。苏小姐，我告诉你句笑话，方先生跟你在中国是老同学，他是不是一向说话随便的？昨天孙先生跟他讲赌钱手运不好，他还笑呢。他说孙先生在法国这许多年，全不知道法国人的迷信：太太不忠实，偷人，丈夫做了乌龟，买彩票准 中头奖，赌钱准赢，所以，他说，男人赌钱输了，该引以自慰。孙先生告诉我，我怪他当时没质问姓方的，这话什么意思。现在看来，鲍小姐那位未婚夫一定会中航空奖券头奖。
А если она станет женой господина Фана, ему тоже повезет в карты.Обыкновенные бесхитростные слова, случается, причиняют боль, как камешки, попавшие в рис, как рыбья кость, застрявшая в горле...
假如他做了方太太，方先生赌钱的手气非好不可。”忠厚老实人的恶毒，像饭里的砂砾或者生鱼片里未净的刺，会给人一种不期待的伤痛。
— Барышня Бао студентка, а не очень-то скромна, да и одевается весьма непристойно,— сказала Су.
苏小姐道：“鲍小姐行为太不像妇学生，打扮也够丢人”
Малыш внезапно заверещал, запрыгал и потянулся к кому-то, подходившему сзади. Обе женщины разом оглянулись — к ним приближалась Бао, которая манила к себе мальчика куском сахара. На ней были лишь розовый лифчик да трусики цвета морской волны; белые сандалии не скрывали ярко накрашенных ногтей. Наверное, в тропическую жару это был самый подходящий костюм. В таком виде разгуливали по палубе и некоторые иностранки, но Су представлялось, что Бао, выставляя напоказ свое тело, наносит ущерб национальному престижу Китая. У мужчин при виде Бао в глазах появлялся лихорадочный блеск, но за ее спиной они то и дело посмеивались, что доставляло Су некоторое удовлетворение. Кто-то назвал ее «гастрономической лавкой»В самом деле, только в лавке и можно увидеть сразу столько нежно-розового мяса. Другие называли ее «правдой»,имея в виду выражение «голая правда». Но поскольку на барышне Бао кое-что все же было надето, ее стали звать «полуправдой».
那小孩子忽然向她们背后伸了双手，大笑大跳。两人回头看，正是鲍小姐走向这儿来，手里拿一块糖，远远地逗着那孩子。她只穿绯霞色抹胸，海蓝色巾肉短裤，漏空白皮鞋里露出涂红的指甲。在热带热天，也话这是最合理的妆束，船上有一两个外国女人就这样打扮。可是苏小姐沉得鲍小姐赤身露体，伤害及中国国体。那些男学生看得心头起火。口角流水，背着鲍小姐说笑个不了。有人叫她“熟食铺子”（ｃｈａｒｃｕｔｅｒｉｅ），因为只有熟食店会把那许多颜色暖热的肉公开陈列；又有人叫她“真理”，因为据说“真理”是赤裸裸的”。鲍小姐并未（禁止），所以他们修正为“局部的真理”。
Бао подошла к ним и, поздоровавшись, заметила:— Рано же вы поднялись! А я в жаркие дни люблю поваляться в постели. Вот и сегодня спала, как бревно, даже не слышала, когда уходила барышня Су.— Поначалу Бао хотела сказать «спала, как свинья», затем решила переменить на как «мертвец», но в конце концов рассудила, что «мертвец» звучит так же грубо, как «свинья», и подыскала английское сравнение.— На этом корабле укачивает, будто в колыбели! — добавила она.
鲍小姐走来了，招呼她们俩说：“你们起得真早呀，我大热天还喜欢懒在床上。令天苏小姐起身我都不知道，睡得像木头。”鲍小姐本想说“睡重像猪”，一转念想说“像死人”，终觉得死人比猪好不了多少，所以向英文里借来那个比喻。好忙解释一句道：“这船走着真像个摇篮，人给它摆得迷迷糊糊只想睡。” — А вы, значит, младенец в этой колыбели? Да еще такой симпатичный! — съязвила Су.? “那么，你就是摇篮里睡着的小宝贝了。瞧，多可爱！”苏小姐说。
Бао смерила ее взглядом:— А вы, Су, талантливая сестренка Дунпо!Сестренка Дунпо?— так прозвали Су мужчины, ее соотечественники на корабле. В произношении южанки Бао «Дунпо» прозвучало, как французское слово могила.
鲍小姐打她一下道：“你！苏东坡的妹妹，才女！”－－“苏小妹”是同船男学生为苏小姐起的个号。“东坡”两个字给鲍小姐南洋口音念得好像法国话里的“坟墓”（ｔｏｍｂｅａｕ）。
Су помещалась в одной каюте с Бао, причем занимала более удобную нижнюю койку, но в последние дни ей казалось, что Бао причиняет ей сплошные мучения: и храп у нее несносный, и ворочается без конца — того и гляди, полка обрушится. Получив отпор от Бао, она обратилась к Сунь:— Хоть вы рассудите нас! Я назвала ее симпатичным младенцем, а она в ответ насмехается. Хороший сон — это же счастье. Я-то знаю, как вы любите поспать, потому и стараюсь не шуметь. Как же, вы еще жаловались, что боитесь пополнеть. Но с такой привычкой несколько лишних фунтов вам обеспечено!
苏小姐跟鲍小姐同舱，睡的是下铺，比鲍小姐方便得多，不必每天爬上爬下。可是这几天她嫌恶着鲍小姐，觉得她什么都妨害了自己：打鼾太响，闹得自己睡不熟，翻身太重，上铺像要塌上来。给鲍小组打了一下，她便说：“孙太太，你评评理。叫她‘小宝贝’，还要挨打！睡得着就是福气。我知道你爱睡，所以从来不作响，免的吵醒你。你跟我说怕发胖，可是你在船上这样爱睡，我想你又该添好几磅了。”
Малыш получил сахар и сразу засунул его в рот. Мать велела ему поблагодарить барышню Бао, но он не внял ее словам, и госпоже Сунь пришлось взять эту миссию на себя. Су отметила, что Бао не слишком потратилась на угощенье — это был тот сахар, что подавали по утрам к кофе. Презирая такой дешевый способ завоевания популярности, она прекратила разговор с Бао и снова уткнулась в книгу. Краешком глаза она видела, однако, как Бао взяла два шезлонга и поставила их рядышком на свободном месте неподалеку. Обругав ее в душе бесстыдницей, Су не могла не осудить и себя за подглядывание. В это самое время на палубе появился Фан Хунцзянь. Проходя мимо женщин, он остановился, бросил несколько фраз, спросил, как себя чувствует малыш. Госпожа Сунь в ответ издала неопределенный звук, а Су сказала:— Идите скорее, зачем заставлять человека страдать в ожидании?
小孩吵着要糖，到手便咬，他母亲叫他谢鲍小姐，他不瞅睬，孙太太只好自己跟鲍小姐甫衍。苏小姐早看见这粮惠而不费，就是船上早餐喝咖啡用的方糖。她鄙薄鲍小姐这种作风，不愿意跟她多讲，又打开书来，眼梢却瞟 见鲍小姐把两张帆布椅子拉到距离较远的空处并放着，心里骂她列耻，同时自恨为什么去看她。那时候方鸿渐也到甲板上来,在她们前面走过,停步应酬几句,问“小弟弟好”。孙太太爱理不理地应一声。苏小姐笑道：“快去罢，不怕人等得心焦么？”
Фан Хунцзянь покраснел, смущенно улыбнулся и зашагал дальше. Су была уверена, что его не удержишь, но когда он вправду ушел, ощутила горечь утраты. Книга, больше не лезла в голову, в ушах стоял кокетливый смех Бао. Су не вытерпела и оглянулась. Фан Хунцзянь стоя курил возле сидящей Бао. Вот она протянула руку, а он открыл портсигар и передал ей сигарету. Отстраняя предложенную ей зажигалку, Бао вдруг приподнялась и с сигаретой в зубах потянулась к его лицу; прикурив, она удовлетворенно выпустила изо рта кольцо дыма. Су даже похолодела от гнева: какие бессовестные, делают вид, что прикуривают, а сами целуются на глазах у публики. Не желая больше видеть такое неприличие, она поднялась и сказала, что пойдет вниз, хотя знала, что идти некуда: в каюте было душно, а в столовой сражались в мацзян. Сунь тоже хотела спуститься вниз и поинтересоваться, сколько просадил на сей раз ее муж, но тут же рассудила, что он, чего доброго, выместит на ней всю досаду за проигрыш, весь день будет пилить, зачем вылезла со своим любопытством. Поэтому она решила не рисковать и, нагнувшись к ребенку, спросила, не нужно ли ему кой-куда.
方鸿渐红了脸傻傻便撇了苏小姐走去。苏小姐明知留不住他，可是他真去了，倒怅然有失。书上一字没看进去耳听得鲍小姐娇声说笑，她忍不住一看，方鸿渐正抽着烟，鲍小姐向他抻手，他掏出香烟匣来给她一支，鲍小姐衔在嘴里，他手指在打火匣上作势要为她点烟，她忽然嘴迎上去把衔的烟头凑在他抽的烟头上一吸，那支烟点着了，鲍小姐得间地吐口烟出来。苏小姐气得身上发伶，想这两个人真不要脸，大庭广从竟借烟卷来接吻。再看不过了，站起来，说要下面去。其实她知道下面没有地方可去，餐室里有人打牌，卧舱里太闷。孙太太也想下去问问男人今天输了多少钱，但怕男人输急了，一问反在自己身上出气，回房舱又有半天吵嘴；因此不敢冒昧起身，只问小孩子要不要下去撒尿。
Су совершенно напрасно сочла Фан Хунцзяня бессовестным. В тот момент он так смутился, словно вся палуба только на него и глядела. В душе он сердился на Бао — слишком много она себе позволяла. Но он был недоволен и собой за то, что не имел решимости прямо сказать ей об этом. Ему исполнилось двадцать семь лет, он был давно обручен, но опыта в любви у него не было.
苏小姐骂方鸿渐无耻，实在是冤枉。他那时候窘得似乎甲板上人都在注意他，心里怪鲍小姐太做得出，恨不能说她几句。他虽然现在二十七岁，早订过婚，却没有恋爱训练。
Его отец при Цинской династии имел степень цзюйжэня и в своих родных местах — в захолустном уезде к югу от реки Янцзы — считался именитым человеком. Когда выходцы из этого уезда переселялись в большие города, они в девяти случаях из десяти становились либо кузнецами, либо носильщиками, либо занимались приготовлением бобового сыра. Самым распространенным изделием местных мастеров были глиняные куклы, а тамошние молодые люди, поступая в университеты, чаще всего избирали специальность строителя. Твердость железа, узость паланкина, преснятина бобового сыра и запах глины — из таких вот компонентов складывался характер земляков Фана. Даже тем из них, кому удавалось разбогатеть и стать чиновником, недоставало фантазии жить на широкую ногу. Один из уроженцев этого уезда по фамилии Чжоу открыл в Шанхае скобяную лавку, разбогател и вместе с другими земляками основал банк под названием «Разменное золото», назначив самого себя управляющим. Вспомнив о старинном обычае — добившись богатства и почета, возвращаться в родные места,— он однажды, ко дню праздника Чистоты и .Света, отправился в свой уезд совершить обряд на могилах предков, завязать знакомства с полезными людьми.
父亲是前清举人，在本乡江南一个小县里做大绅士。他们那县里人侨居在大都市的，干三种行业的十居其九：打铁，磨豆腐，抬轿子。土产中艺术品以泥娃娃最出名；年轻人时大学，以学土木为最多。铁的硬，豆腐的淡而无味，轿子的容量狭小，还加上泥土气，这算他们的民风。就是发财做官的人，也欠大方，这县有个姓周的在上海开铁铺子财，又跟同业的同乡组织一家小银行，名叫“点金银行”，自己荣任经理，他记起衣锦还乡那句成语，有一年乘清明节回县去祭祠扫墓，结识本地人士。
Отец Фан Хунцзяня был видное лицо в округе, и Чжоу не мог не почтить его визитом. Это положило начало их приятельству, а затем они уж и породниться пожелали. Фан Хунцзянь в ту пору еще учился в средней школе, вопрос о своей будущей женитьбе он предоставил решать родителям и даже не видел девушки, с которой его заочно обручили. Правда, ему выдали ее фотокарточку, но она ничуть его не заинтересовала. Спустя два года, поступив в университет в Бэйпине , юноша впервые познал радости совместного обучения. При виде парочек, крутивших любовь, у него разгорались глаза. Припомнились рассказы о том, что невеста его всего один год пробыла в средней школе, а потом ушла осваивать в семье домоводство, чтобы стать примерной женой. Постепенно им овладело безотчетное недоброе чувство к девушке.
方鸿渐的父亲是一乡之望，周经理少不得上门拜访，因此成了朋友，从朋友攀为亲家。鸿渐还在高中读书，随家里作主订了婚。未婚妻并没见面，只瞻爷过一张半身照相，也漠不关心。两年后到北平进大学，第一次经历男女同学的风味，看人家一对对谈情说爱，好不眼红。想起未婚妻高中读了一年书，便不进学校，在家实习家务，等嫁过来做能干媳妇，不由自主地对她厌恨。
Несколько дней он терзался обидой на судьбу и на родителей, потом расхрабрился и послал домой письмо с просьбой о расторжении помолвки. Дома он учился грамоте у отца, в школе был первым учеником, так что письмо ему удалось написать отменное по стилю, без единой ошибки против правил классической грамматики. Юноша писал:??С некоторых пор обуревают меня мрачные предчувствия, я возлюбил одиночество и сторонюсь людей, в думах моих — холод осени. Устремлю взор в зеркало — вижу, как слабеет дух и вянет плоть. Весь мой облик являет вид человека, коему судьба не сулит долголетия. Опасаюсь, что коли сам не раскрою истинного своего состояния, барышне Чжоу суждено будет совершить роковую ошибку. Льщу себя надеждой, что вы, батюшка, снизойдете к моим мольбам и освободите меня от необдуманного обета. Лучше причинить малую боль сейчас, чем быть причиной страданий целой жизни.
这样怨命，怨父亲，发了几天呆，忽然醒悟，壮着胆写信到家里要求解约。他国文曾得老子指授，大中学会考考过第二，所以这信文绉绉，没把之乎者也用错。信上说什么：“迩来触绪善感，欢寡悉殷，怀抱剧有秋气。每揽镜自照，神寒形削，清癯非寿者相。窃恐我躬不阅，周女士或将贻误终身。尚望大人垂体下情，善为解铃，毋小不忍而成终天之恨。”
