Эти два дня я прорубал окно в Chinese countryside – бродил по рисовым плантациям – от Viewing Point №2 до Viewing Point №1, встречал рассветы и провожал закаты, резался с местными авторитетами в пинг-понг, расслаблялся на сеансах акупунктурного массажа, вечерами брал уроки мини-китайского у окружающих колхозников и колхозниц и смотрел по телику концерты «фабрика звезд»… И конечно же, активно щелкал затвором фотоаппарата.
Мне предстоял еще один суточный перегон – Гуйлинь-Куньминь, усугубленный семичасовым переездом в сидячем вагоне до Дали. После такого резвого перемещения провинциальный Дали более чем располагал к отдыху. Усилиями властей античный город превратили в конфетку. Городские стены и уличная брусчатка хранили следы недавнего евроремонта. Предлагается посмотреть Три Пагоды (ночью действительно завораживает!), а также гладь озера Эр Хай (почти Пироговское водохранилище).
Ровно через две недели после моего скоропостижного бегства из Москвы в Шанхай я угодил в самое сердце провинции Юньнань – город Лицзян, расположенный на подступах к Тибету на высоте 2 400 м над уровнем моря. С сожалением констатирую, что Дали не в дали – довольно скоро оттуда до Лидзяня проведут железнодорожную ветку. Как только зеленый свет семафоров отразится в воде многочисленных каналов Старого города, от очарования этого места не останется и следа. Впрочем, уже сейчас можно видеть призрак надвигающегося туристического бума – как внешнего, так и внутреннего. Центральные рестораны вечерами напомнили мне сеульский квартал Анам-донг во время церемоний посвящения в студенты младшекурсников.
По узким улочкам Старого города можно бродить, как по Праге, мечтая рано или поздно заблудиться. Горожане в массе своей представляют этническое меньшинство Naxi, которое знаменито своим матриархальным устройством. Соответственно, смотришь на традиционные танцы в старинных костюмах на рыночной площади, старинные дома, на крышах которых сидят глиняные кошки – символ города, а также пробуешь нехитрую снедь в местных трактирах.
Обычно мне наплевать на этнографию, но Naxi на меня произвели впечатление. Матриархат не главное. Они практикуют свою невероятную письменность, состоящую из рисунков-пиктограмм. До сих пор многие надписи в городе дублируются на трех языках – китайском (иероглифы), тибетском (санскрит) и Дунба (пиктограммы). В таком роскошном окружении скромно смотрится английский.
